С начала же христианской эры идут монеты, относимые к первому восстанию против римлян (66-67 гг. по Р. Х.); надписи таковы: «Елеазар, первосвященник», либо «Симон, Нази Израэль».

Последнее видимое проявление Санхедрина имело место незадолго до разрушения Иерусалима Титом. Затем политическая история евреев как бы исчезает под смертным покровом. Но так как иудейский народ не умер, то и Санхедрин возродился, что мы увидим далее, хотя и под другой формой.

Изложенным удостоверяется, что персидская эпоха евреев служит прямым доказательством существования у них правительства, распоряжавшегося судьбами Израиля.

IV. Парфянское царство. (255 г. до Р. Х. – 226 г. по Р. Х.) Прожив всего 482 года, парфяне нашумели, однако, в мире немало. Они, без сомнения, могли бы сохранить свою монархию и дольше, если бы, подобно Риму, не были отравлены Иудаизмом.

Населявшие юг России и за 500 лет до Р. Х. столь картинно описанные Геродотом, скифы двумя столетиями раньше, как вихрь пронеслись между Каспийским и Аральским морями по всей Малой Азии, Сирии и Палестине, оставив в легендарных воспоминаниях еврейства ужасы «Гога и Магога». Лет 500 спустя, под влиянием междоусобиц часть скифских племен вновь двинулась в поход и между Каспийским морем на севере, Евфратом на востоке, Амударьей на западе и Индийским океаном на юге основала парфянскую империю. В ней даже Рим встретил достойного себе соперника. Суровые войска не раз наносили поражения изумленным легионам. Царь парфян Ород у себя во дворце был на спектакле, когда в разгар «Вакханок» Эврипида один из его генералов принес в подарок ему голову Красса (54 г. до Р. Х.); разгром парфянами Антония (36 г. до Р. Х.) отбил и у Августа охоту к азиатским экспедициям. Впрочем, с течением времени отношения смягчились, хотя не надолго. При Августе, Тиберии и Клавдии они были доброжелательны, но при Траяне, Адриане и Марке Аврелии не раз становились враждебными. Решительный же удар парфянскому царству был нанесен сперва Каракаллой, а затем около 226 г. по Р. Х. Артаксерксом либо Атширом, персидским солдатом, который взбунтовал Месопотамию, Персию и Мидию, убил последнего царя парфян Артобана IV и основал так называемую вторую персидскую монархию либо империю Сасанидов.

Наряду с боевыми превратностями, Парфия заслуживает упоминания, и вот почему. Четыре главных источника образовали нынешнее масонство: гностицизм, манихейство, альбигойцы и тамплиеры. Небезызвестно также, что масоны называют себя «Детьми вдовы». Что это значит? Разгадку надо искать в столице парфянского же царства – Ктезифоне. В начале III столетия по Р. Х. родился в Персии Манес, или Манехей. Еще ребенком он был куплен богатой вдовой из Ктезифона. Воспитанный и освобожденный ею, он после ее смерти унаследовал ее состояние. Отдавшись знаниям сокровенным, он явился проповедником нового учения и вместе со своими последователями стал именоваться «Детьми вдовы». Впрочем, святым Леоном, папой Римским, их учение было справедливо резюмировано так: «Для них законом служит обман, религией – дьявол, священнодействием – срамота». Они распознавали друг друга по условным выражениям, а также через прикосновение к рукам и груди. Но это последнее являлось столь неблагопристойным, что, по свидетельству блаженного Августина, было отменено.[126]

К своему несчастью, парфяне от вавилонян и персов унаследовали, как и мы от Польши, самое гнездо еврейства. Здесь сыны Иуды, видимо, утратили последние границы предерзости. Таким образом, создалась вразумительная трагикомедия из похождений Азинея и Анилея, двух нищих иудейских бродяг, сыновей ткача в городишке «Неэрда», близь Вавилона, на Евфрате. При царе Артобане, сбежав от срочной работы у хозяина, эти евреи направились в прилегающие к реке болота, собрали шайку таких же головорезов, как сами, построили укрепления и стали разбойничать в окрестностях. К сожалению, рассказ, сюда относящийся, мы находим только у Иосифа Флавия (Древности, кн. XVIII, гл. 12). Причем этот иудейский автор не находит слов восхваления «доблести» единоплеменников. Однако подозрительность и цинизм повествования говорят сами за себя. Так или иначе, но, если верить Флавию, царское войско было вмиг разбито бродягами, и Артобан оказался вынужденным призвать обоих жидов ко двору. Азиней был отвратителен и по внешности, что не мешает, однако, Флавию уверять, будто царь Артобан изумлялся, как в таком мизерном теле может пребывать столь великая душа. Не стоит, разумеется, излагать похождения еврейских негодяев далее. Поэтому мы ограничимся замечанием, что после целого ряда кровавых невзгод, причиненных ими жителям вавилонской провинции, эти жиды были, наконец изгнаны парфянами и, разумеется, пытались скрыться то в Селевкии, то в Ктезифоне. Но попадая либо на греков, либо на сирийцев, они были истреблены, как лютые звери. Таким образом, погибло до 50 000 еврейских разбойников. Остатки бежали, кто в Неэдру, а кто в Низивию, понадеявшись на тамошние укрепления, равно как на своих единоплеменников, там проживающих. Однако сирийцы и греки рассеяли их и отсюда, уже окончательно.

Эта почти невероятная сказка убеждает еще раз, как в быстроте распоряжений иудейской власти для объединения сил кагала, хотя бы и под командой бешенных тигров, так и в том, на что можно рассчитывать от еврейского историка, будь он сам Иосиф Флавий, если дело идет о членах «избранного народа», кто бы они ни были…

Находясь в таких условиях, Парфянское царство скончалось преждевременно от иудейской отравы. Увы, оно не могло вынести того количества сынов Израиля, которые пожирали его. Если в наши дни мы наблюдаем страшное действие кагального яда на таких странах, как Франция и Австрия, еще изнывающих в тяжкой борьбе, то случаи смерти государств, зараженных катальными «благодеяниями», известны были в древности далеко не на одном лишь примере парфян. Той же участи подверглись: царство Эламское в Ю.-В. части Месопотамии, княжество Адиабена на верхнем Евфрате; королевство Остготов в Испании, Хазарское царство на Волге… В средние же и новые века погибла Польша, а за ней в настоящее время ждут своей очереди и некоторые другие страны.

V. Римская империя. Бесспорно, что Рим был очень терпелив по отношению к евреям и не по их заслугам многомилостив. Невероятные злодейства, которые совершались лютыми иудеями в периоды их бесконечных восстаний, влекли, правда, за собой соответственные репрессалии. Затем, однако, жизнь шла опять своим чередом. Римская власть, может быть, слишком долго оставляла евреям не только полное общинное самоуправление, но даже их собственных царей. Уважение Рима к их религии простиралось до того, что им разрешалось убивать всякого иноверца, который перешагнет за известную черту в ограде Иерусалимского храма и что, не в пример прочим народам, римские войска, вступая в Иерусалим, покрывали чехлами орлы своих грозных знамен, дабы не возбуждать понапрасну дикого изуверства евреев. Наряду с этим Император Август благоволил к Ироду I, основателю новой еврейской династии; жена Нерона Поппея была благочестива, говорит Иосиф Флавий, т. е. иудействовала; Александр Север гордился званием архисинагога; Клавдий всячески покровительствовал Ироду Агриппе; Гелиогабал был обрезан; любимейший сверстник в детстве и собутыльник в юности Каракаллы был уже чистокровный еврей. Римский губернатор Иудей, Тиберий Александр, именовавший себя язычником, но не позабывший награбленным серебром и золотом украсить ворота Иерусалимского храма, был заклятый еврей; Юлиан Отступник собирался восстановить и сам храм и т. д. и т. д.