Однако, сама по себе ярость «избранного» племени против Римской империи была бы еще недостаточной. Евреи не замедлили пожать и плоды своей ненависти к человеческому роду. Едва Галл успел отступить из Иерусалима, как по всему Востоку пронесся как бы общий лозунг, вызывая повсюду страшные избиения евреев. Сирийцы и греки решили сами покончить с ними. Как только обнаружилось, что между Иудеей и Римом началась война, так все, в особенности сирийцы, заключили, что могут вырезать евреев безнаказанно. В Цезарее и Скифополисе сыны Иуды были истреблены поголовно на протяжении лишь нескольких часов. Образовав вооруженные отряды, евреи, со своей стороны, уничтожали сирийцев в Филадельфии, Гезебоне, Пелле, Герасе, Аскалоне, Себасте, Акведоне, Газе и др. местах. Сирийцы отвечали в Акре, Тире, Гадаре, Гиппосе, Гавлотиниде, Декополисе и т. п. Эпидемия «погромов» распространилась до Египта. Здесь ненависть между евреями и греками достигла кульминации, особенно в Александрии, где образуя настоящую независимую республику, сыны Иуды давно угнетали и отравляли все вокруг…

Тем временем засияла звезда Флавиев, и сперва Веспасиан, а за ним Тит, рассудили покончить с Иерусалимом. Уже в Скифополисе часть евреев сражалась на стороне сирийцев против собственных единоплеменников. Тита окружали евреи же: Агриппе II, Вероника, Тиберий Александр и Иосиф Флавий, подобно тому, как иудейские актеры и актрисы льстили и заискивали перед Нероном, жена которого, Поппея-Сабина, была даже благочестива, как выражается Иосиф Флавий, т. е. сама иудействовала. Кроме названных легитимистов-эмигрантов, хотя и невольными, союзниками Тита являлись коноводы разных враждовавших еврейских партий. Они преследовались и истреблялись взаимно с таким ожесточением, какое можно встретить разве только в иудейской среде. На справку же довольно вывести хотя бы кровожадную дуэль шаек Иоанна Гискальского и Симона – сына Гиоры. Еврей всегда жесток, когда в его руках сила, а ради утоления своей дикой ненависти он не затруднится в отречении и от Моисея…»

Так называемая Иерусалимская война явилась неизбежным отсюда результатом, раскрыв логически как бешенство озверения, так и сатанинское пренебрежение евреев к гибели собственного отечества…

Не входят в нашу задачу картины осады Иерусалима, ее злодеяния и ужасы. Мы хотели показать только в общих чертах, какова иудейская революция даже по описанию Ренана, друга евреев.

Параллель с 1905 годом в России напрашивается невольно, а этого с нас достаточно.

Жаловаться на кого бы то ни было «избранному» народу, во всяком случае, не приходится. Вместо нынешних лицемерных воплей о неудаче замыслов ему надлежало бы почаще вспоминать о результатах своего бунта в 66–70 гг. по Р. Х. и, утешая нас «иллюминациями» и бомбами, отнюдь не терять из вида, что уже были времена, когда на сынов Иуды охотились, как на хищных зверей. А дабы не сомневаться в этом, да и во многом другом из описанного сейчас периода либо по поводу беспросветных данных об иудейском народе вообще, не мешает перечитывать хотя бы исследования еврея же Иосифа Флавия…

Так было в древности. А если в наши дни усматриваются на пути иудаизма формально другие приемы, то ничто не изменилось по существу. Теперь, как и прежде, в искусстве возбуждать негодование сыны Иуды не знают соперников!..

Ничего не стоят их жалобы на «угнетение». Это заведомая неправда. Как в древнем Риме, так и в нынешней России еврейство играло одну и ту же роль, хотя в обеих революциях являлось угнетателем даже в собственной среде. Припомним отвратительные сцены, происходившие за время осады Тита в самом Иерусалиме вместо благородного раскаяния либо самоотверженной защиты сообща. Оно плакалось еще на реках вавилонских, а между тем, как уже было замечено выше, известный раввин Минор в учебнике для еврейских школ утверждает, что плакаться было нечего. Да и оставаясь именно в Вавилоне еще в течение тысячи лет после Навуходоносора и здесь же написав Талмуд, сыны «избранного» народа достаточно показали, чего стоят их слезы.

Таким же бывает «освободительное» движение евреев повсюду и в наши дни, яко бы ради избавления их от гнета.

Нельзя не отметить, кстати, что сам граф Л. Н. Толстой в творящихся у нас революционных «глупостях и гадостях», как он выражается, видит психоз на почве беззастенчивости, способствующей понижению общего морального уровня. «Понижение же этого уровня, в свою очередь, выгодно и удобно всем людям безнравственным, а потому – чем безнравственнее люди, тем они усерднее занимаются общественным переворотом».

Соображая изложенное, мы не можем не указать на саму обстановку «русской» революции. Мрак и уныние предшествовали в России японской войне. Нанесенный же презренным и, казалось, ничтожным врагом удар достоинству нашему стал безмерно тягостен в материальном и невыносим в духовном отношении. Позорные деяния, увеличившие скорбь, развивались еще за время войны и внутри России, а затем, истерзав ее, привели на край гибели… Издеваясь над этим, иудаизм эксплуатировал наше горе для утверждения своей тирании еще более унизительной и коварной. Столько злобы и предательства, такого глумления не могло выдержать поруганное сердце. Отсюда реакция безумия. Она проявлялась тем сильнее, а бред самоистребления пылал тем отчаяннее, чем туманнее были события, невероятнее обман и ужаснее разочарование.

Наглость клеветы и змеиная желчь бешеной стаи органов еврейской прессы рассчитаны на невежество, озлобленность и корыстолюбие ее «сознательных хулиганов». Никому раньше неведомые и ничего терять не имеющие, нередко беглые «редакторы», обыкновенно инородцы, бьют на «розницу» и скандал; разжигают хищнические инстинкты толпы и кадят ее властолюбию; угождают варварству и, проституируя «свободу», тем бесцеремоннее превозносят злодеяние, чем оно отвратительнее, а при первой опасности скрываются безнаказанно… Читателей же своих они, как кошек «за хвост таскают и туда, и сюда».

Настало время, когда Шейлоки-«освободители» стали у нас «содержать меблированные комнаты для артистов без ангажемента». Весь ум евреев в том и заключается, что он всегда играл и будет спекулировать соблазнами толпы, ровно ничего не стесняясь. «Закоптелые» в плутнях и презирающие труд сыны Иуды считают мошенничество справедливым налогом на человеческую глупость.

«Еврейское племя неизменно в обманах и праздности упражняется» – всенародно заявляли уже польские маршалы (предводители дворянства) в 1797 году.

Возвращаясь к Риму, мы не только в нем видим прообраз судеб нашего отечества, но и, как уже сказано, сохраняем убеждение, что в его гибели весьма повинны евреи. Кончина мировой державы свершилась, увы, именно тогда, когда не стало римлян, а на их месте оказались… сыны Иуды в самом же Риме. Его смерть – великая и благородная проблема для историка. Она, как известно, была затрагиваема неоднократно, но далеко не разрешена. И теперь для нее еще не настало время. Недаром о царстве Эдома, как они называют Рим, с таким бешенством отзываются проницательные авторы Талмуда.

Лишь с дальнейшим расцветом иудейского вопроса и углублением его разработки, откроются пути к разумению истинных причин упадка и разложения Римской Империи. Тогда и нынешние европейские народы поймут, наконец, какова сила тайного иудейского правительства.