— Почти все юные аристократы приезжают сюда, чтобы развлечься, — пожала я плечами, старательно отгоняя от себя желание прямо сейчас отправиться в гостиницу. В последние несколько дней мои чувства к мужу стали выходить из-под контроля еще быстрее, а сейчас нам надо было непременно навестить Великую мать, чтобы засвидетельствовать свое почтение и назначить встречу. Мне было что сказать правительнице Ургорода. Главное, чтобы мы говорили наедине, без Адрея.

Я не собиралась выполнять приказ Третьего советника и занимать место Великой матери. Но мне нужно было, чтобы она подыграла, признав меня правительницей Ургорода. И я готова была дорого заплатить ей за этот шаг. Я должна была убедить Третьего советника в своей верности. Я боялась, что в противном случае мой свекор перейдет от уговоров к угрозам.

Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем выше и роскошнее становились дома. Между ними стали появляться питейные заведения. Мужчин стало больше, и они очень четко делились на две категории: местные жители и гости. Одежда первых была более яркой, а на воротниках и манжетах тулупов, расшитых бисером, в лучах зимнего солнца то и дело вспыхивали крошечные разноцветные искры. Но при этом их поведение было сдержанным, они никого не задирали, не цеплялись к проходящим мимо женщинам, отвечая на их приветственные улыбки легким, вежливым кивком. Вторые чаще всего кучковались у кабаков, и были одеты куда более скромно. Однако их поведение было полной противоположностью их виду. Они громко кричали, хохотали, пили хлебное вино прямо из горлышка толстостенных бутылок причудливой формы, хватали женщин за руки, обнимали их, целовали, без всякого стеснения, и, вообще, вели себя так, что мне становилось за них стыдно. И хотя некоторые женщины сами явно были не против подобного обращения, остальные старались обходить такие компании по широкой дуге. Очень часто таких женщин сопровождала охрана из местных мужчин.

Кажется, все совсем не так просто. И дочери ургородских матерей-правительниц совсем не так свободны, как об этом думают обыватели.

— О! — Адрей кивнул в окно, — смотри. Это мой любимый кабак в Ургороде. Здесь довольно прилично, потому что неприлично дорого, — засмеялся он. — Если бы отец узнал, сколько денег я спускал здесь каждый вечер, он пришел бы в ужас. — Адрей снова неприятно захохотал, а я нахмурилась. Мне хотелось напомнить, что все его удовольствия оплачивает отец. А значит он совершенно точно был в курсе трат своего сына. А мой муж тем временем продолжал, — если бы тетушка не открыла мне свой кошелек, то мой отец разорился бы, оплачивая ургородских шлюх.

— С чего это Великая мать так расщедрилась? — насторожилась я. Внезапно проснувшаяся интуиция подала сигнал тревоги. — Великая мать никогда не делает ничего просто так...

— Так и есть, — кивнул Адрей. — Эта стерва заставила меня сполна расплатиться за каждую гринку. Но ничего, — улыбнулся он довольно. — Очень скоро я верну должок проклятой старухе.

Глава 20

Дом, в котором жила Великая мать с семьей и приближенными Ургородскими матерями, был похож скорее на роскошный дворец аддийского султана, чем на аскетичный замок короля Грилории, и располагался в самом центре города. И так же, как весь город не имел никаких защитных сооружений. Это было так странно и непривычно, я невольно стала оглядываться в поисках хотя бы стражи. Но так никого и не увидела.

Прямо под стенами дворца гуляли толпы зевак, рассматривая стены украшенные замысловатым орнаментом, барельефами, изображающими неизвестных мне женщин, и расставленными в специальных нишах статуями прекрасных, полуодетых, юных девушек.

Я покосилась на Адрея. Вопрос о наличии охраны волновал меня очень сильно. Во-первых, будучи правительницей, как можно чувствовать себя в безопасности, без стен вокруг замка и стражи, которая охраняет ворота? А, во-вторых, мне хотелось бы прикинуть, сколько примерно воинов может собрать Великая мать, если наш разговор пойдет как-то не так... Нас сопровождало чуть больше пяти десятков солдат Третьего советника. И пусть сейчас они, забыв про свои обязанности, глазели по сторонам, пуская слюни на ургородских шлюх, я знала, в случае необходимости эти люди защитят нас ценой собственной жизни. И хотела оценить наши шансы.

Но Адрей вел себя так, как будто бы такая вопиющая незащищенность главы города была для него нормой. Он высунулся в окно чуть не по пояс и радостно махал женщинам, крича приветствия и раздаривая им широкие улыбки. И вроде бы я знала, что мой муж притворяется, говоря о своих чувствах ко мне, но, глядя на такое бесстыдство, ощутила как болезненно колет сердце от ревности.

Наверное, это и помогло мне прийти в себя и собраться. Я должна была быть сильной. Вряд ли Великая мать захочет добровольно отказаться от титула. А значит я должна была найти убедительные слова, чтобы уговорить ее на такой шаг. Можно было бы, конечно, опять попытаться призвать на помощь Богиню, но я же не хотела становиться правительницей Ургорода на самом деле. И воевать с Великой матерью мне тоже было не с руки. Пусть кажется, что у нее нет воинов, но она же как-то продержалась у власти столько лет, значит чувствует себя в полной безопасности даже с распахнутыми на всю ширь дверями.

И это была не фигура речи... Двери во дворец на самом деле были открыты для всех желающих.

Здесь не было не только стен, но даже внутреннего дворика, куда можно было бы заехать, чтобы оставить карету. Высокое крыльцо из пары десятков ступенек выходило прямо на городскую площадь. Наша карета остановилась перед ним. Адрей выскочил первым и помог выйти мне.

Я, наконец-то, смогла увидеть более полную картину, чем ту, которую рассматривала в окне кареты. Но это ничем мне не помогло. Детали легко сложились в общий пазл, ничего кардинально не изменив. Вокруг по-прежнему было много зевак, пьяных мужчин, легкодоступных женщин и не было стражи. Как они, вообще, поддерживают порядок?! Мне ли не знать, как любят пьяные мужики показать молодецкую удаль и подраться! У меня в харчевне не подавали ничего крепче пива, и то в зале постоянно дежурил вышибала. А тут ни одного воина. Да молодые удальцы, которые слетались в Ургород, как пчела на мед, должны были по камешку разнести все вокруг!

Судя по равнодушно-уверенному виду, Адрей знал в чем дело. Но я не могла спросить у него, потому что это выдало