один одно́му в грудь.

Ише пал-то Еруслан да со добра́-то он коня,

И соходит Вахрамей да со добра́-та коня,

И поднял-то он Еруслана да со сырой-то он земли,

30 Ише тут-то они да как побра́тались,

И побра́тались они да покрестовались:

«Ты прекрасной Еруслан да уж ты Лазаревич,

Уж ты будь мне завсегда да ты ведь и младшей брат

И поедём-ко ко мне да как во царьсвие моё,

35 И во славно-то царьсво Вахрамеёськоё».

И уехали они да в ето царьствие.

А напала-та на них да сила страшная,

Ише страшна-то силушка великая.

И садилсе Еруслан да на добра́-то он коня,

40 Победил-то ету силушку великую.

И тогда-то он Вахрамею да всё пондравилсе,

И была-то у его да о́дна-та доченька,

А премила ёго доченька любимая,

А прекрасна Василиска Вахрамеёвна.

45 «И желаёт тебя взять она в супружесьво,

И пойдет-то ведь она да во замужесьво».

И началось у них тогды да пированьицо.

И садились-то они за убра́ные столы,

Собирали-то они да ведь почестён пир.

50 Ише кушали-то ку́шанье саха́рноё,

Они пили-то вина загранишные.

И поставил Еруслана-та на царствиё,

Утвердил-то он его да как царем за себя.

И опять-то нападаёт да на них силушка больша,

55 И вели́ка-та ведь силушка немалая.

Как садилсе Еруслан-то да на добра́ опять коня,

И поехал-то ведь он да в ци́сто-то полё́,

Ише ездил-то ведь там да он три годика.

Он приехал-то во город-от незнамой-от,

60 И попал-то он ведь там ведь в плен,

Он прельстилсе на королевну на молоденькую,

Ише тут-то они поженилисе.

(Ише я забыла: когда он поехал, то Василиска Вахрамеёвна осталась беременна, он ей надел перстень и сказал: «Когда кто у тебя наро́дитсе, тому и перстень отдай»).

Ише стал тут да обживатьце-то,

Ише прожил-то он там да много годиков.

65 И во ту-то ведь во по́ру, во то-то времечко

А прекрасная Василиста Вахрамеёвна

И родила-то ему да ведь себе сына́

А ведь славного-то Лазаря и сильнёго,

Ише руського могучего бога́тыря.

70 Ще тут ёго она возро́стила,

Научила-то его да высшой грамоты,

Шше стал у ей сынок да десяти годов,

Ишше стал-то он ходить да за охотушкой,

Ишше стал-то он ездить да на добро́м кони́,

75 Ишше очунь-то ему да ведь пондравилось.

Говорил-то он да своей маменьки родной:

«Уж ты ой еси, ты матушка родимая,

Ты прекрасна Василиска Вахрамеёвна,

Отпусти-тко-се меня да во чисто́ по́лё,

80 Уж ты дай-то мне слободушку прогулятьсе-то,

Я поеду-то во полюшко искать батюшка;

Испеки-тко мне, маменька, подорожницьков».

Тут заплакала-то матушка родимая

И прекрасна Василиста Вахрамеёвна,

85 Говорила-то она да своему сынку:

«Уж ты ой еси, мое да чадо милоё,

Ише милой ты мой сын да как любимой-то,

А по имени ты Лазарь Ерусланович,

Уж ты млад и мо́лода ишше юноша,

90 Ише где те́бе взять своё́го батюшка?

Он уехал-то за моря да как за синия,

А во чужи-ти он ведь города всё неверныя».

И просил-то ведь её да младой юноша:

«Отпусти ты меня, маменька, не задярживай!

95 Уж ты дай-ко-се-ка мне да как добра́ коня,

А добра́-та ведь коня да как мне старого,

Ише есть-то в погребе да как во тёмном-то,

И стоит-то там конь да лошадь добрая,

И родного моего дедушка ише Лазаря.

100 Я возьму-то тогда себе добра́ коня,

Я поеду-то на ём да во цисто́ по́лё,

Я поеду там во земли всё неверныя,

Я уеду в города да в чужестранные

И розыщу-то, быват, там да родного батюшка».

105 Ише стала-то ведь егова да ро́дна матушка —

Ише тяжко-то у ей было роспрошшаньицо,

Очунь горько было с им да росставаньице,

Тут заплакала она да сле́зьми горькима,

Тут дала она ему да как злачон персте́нь,

110 И надела-то ему на праву ручушку:

«Уж ты ой еси, чадо моё милоё,

Вот оставил-то тебе перстень родной батюшка,

И побросил-то он нас да ведь покинул-то,

И уехал-то от нас да во чужу землю́ да всё неверную».

115 Тут садилсе Лазарь да на добра́ коня́,

Он на старого коня да на седатого.

Вот поехал-то ведь он да во цисто́ полё,

Ише ездил-то там да много годиков,

Приезжаёт-то ведь он в землю́ неверную.

120 И напала на ёго сила́ великая,

Он всю-ту ефту силушку конем стоптал.

И постречалась ёму стретушка не малая,

И не мала-то ведь стретушка, великая, —

Постречалсе Еруслан да ише Лазаревич,

125 Ёго кровной-то батюшка родимой-от.

Ише конь-то с конем да как съехались;

Они били-то в грудь да как тупым коньцом,

И упал наш ведь мла́дой юноша на сыру́ землю́,

Соходил-то Еруслан да со добра́ коня,

130 Поднимал-то с земли младого юношу,

Увидал-то на пальцю́ да имянной персте́нь,

Имянной-то пересте́нь дак обручальнёй-от,

Забираёт-то его да во свои руки́,

(Сына-то ведь и поднял!)

Прижимает-то его да ко белы́м грудя́м

135 И целует-то его в уста саха́рныя:

«Уж ты ми́ло моё чадо всё возлюбленно,

Уж ты есь-то ведь мне да как ро́дной сын,

И поедём-ко-се мы в своё во царствиё,

Как во славно-то царьсво Вахрамеёсько

140 И к прекрасной Василиске Вахрамеёвне».

И вот ехали они да много годиков

И приехали во царьсво Вахрамеёсько

(Бросил-ту жену молодую, поехал ко той ко старенькой).

Подъезжают-то они да к широку́ двору.

Увидала-то прекрасна Василиста Вахремеёвна,

145 Она с радости бежала на широкой двор

И бросалась к Еруслану на белу́ шею́,

Цёловала-то его в уста саха́рные:

«Уж ты здрастуй, Еруслан ты ведь Лазаревич!»

— «Уж ты здрастуй-то, прекрасна Василиска Вахрамеёвна!»

150