я, для обития телег в даурскую поездку и за толмачом здесь оставшись довольное время, имел хороший случай все оное подробно видеть. Самое главное место, где плавят уже лет с 50 из белого камня железную лучшей доброты руду, — в Енисейске. Первейший кузнец, который здесь, на Куйтуне, плавить начал, пришел из Енисейска и ныне знатнейший заводчик в деревне, так что за богатство его железом мужики Тарбагантейского ведомства сделали его себе выборным.

Мужики руду добывают и домой привозят осенью в заморозы, прежде нежели как снег выпадет. Один человек в сутки может добыть пуд 50 и более; понеже руда весьма жестка, то обжигают ее сперва хорошенько в кучах, однако и тут еще столь тверда, что нельзя, чтоб не толочь ее в желобах над чугунною доскою. Печка состоит из четвероугольного поду, вышиною аршина на два и столько же шириною, посередь выкладена круглая яма, на пол-аршина простирающаяся вниз, до гнезда пядени на три, перед которым такой же величины имеется отверстие. Когда кузнец работу зачинает, то наполняет гнездо толченым угольем, под которым закладывает наперед несколько горящих углей, засыпанных землею. По земле проводится каменная труба в полтора вершка толщиною даже до половины гнезда, где для большего оной сбережения от огня надевают на ее другую старую трубу; после насыпают в печь несколько окалины, а потом засланивают устье каменною плитою, по сторонам все щели замазывают вязкою глиною и наконец короба три всыпают в печку; после кузнец наставляет свои мехи в трубу и дует, и как огонь повсюду разгорится, то накладывает один коробок толченой руды весом около десяти фунтов. Как скоро уголья, верхом прежде насыпанные, обгорят и опадут вниз, тотчас дополняют другим, свежим, и сверх наддают коробку руды и продолжают таким образом до тех пор, пока сверх трех прежних еще восемь коробок насыплют. На второй и третий короб кладут одну меру руды, на четвертый и пятый — несколько побольше, на шестой и седьмой — две меры и на восьмой одну только меру накладывают. Во все сие время беспрестанно дуют в мехи приставленные нарочно к тому работники, которые и трубу от обседающей шкварины ожегом очищают, и, ежели где в горне прогорит, новую землю закладывают. Когда уголье сгорит, то отнимают от горна плиту, остальное недогорелое считают, огарки и шкварину, которой с полтреть пуда до пуда — больше и меньше — бывает, еще колесными щипцами снимают и тотчас деревянными молотами на земле расколачивают и так чугун отделяют, а шлак от окалины каплями отседает. После сбивают еще окалину на наковальнях, и тем работа оканчивается. Верхний слой в выплавке выходит всегда крепок, как сталь, однако не особливой доброты, напротив того, железо мягко и изрядно. Правда, в такой плавке всегда железа несколько пропадает, и в большем количестве руда была бы выгоднее; однако здешние плавильщики в то не вникают, и при таком малом количестве руд большие труды употреблять было б тщетно.

Перед моим отсель отъездом получил я еще один род желтых трясогузок, которая своею величиною и совсем желтою головкою от обыкновенных отлична; ее весною при пролете на северные страны и в России видают.

Дорога с Куйтуну к Удинску лежит беспрестанно горами и сперва довольно-таки болотиста, а к Уде сухие и песчаные боры, вкруг коих повсюду кустарники, наиболее из собственной Восточной Сибири и Даурии белой березки, расстилались. Более нежели на половину дорога лежит вдоль по долине, Боровскою падью называемой, потому что в прежние годы, как сею стороною владеть начинали удинские жители, частые нападения от неспокойных еще и поныне буретов и мунгалов вытерпливать принуждены были, и потому ездить не иначе как по дороге тайным образом должны были; небольшую речку, в сем месте к Уде протекающую и по той же причине Боровскою называемую, бурета Сулдурою именуют.

Теперь надо было чрез реку Уду переправиться, и я послал вперед за паромом, который по Селенге ходит; и так в ожидании оного была некоторая остановка. Однако еще не поздно мы в Удинск прибыли, в коем за некоторыми делами принужден был до полдень следующего дня остаться; место, на коем Удинск построен, ровное, на одном мысе, перед стечением рек Селенги и Уды протянувшемся, имеет ныне вновь построенную каменную церковь и две деревянные. Крепость, или по-тамошнему острог, деревянный с четырьмя башнями и одними воротами, стоит выше по реке Уде на одной песчаной горе, от прочего строения отделившись. Позади его находится новопостроенная для хлеба магазейна, из коей хлеб на серебряные заводы отпущается. Меж обывателями находятся зажиточные купцы. Богатство их состоит наиболее в скоте, буретских овчинах, даурских горных белках, коих каждый год здесь, особливо на Кяхту, до четырехсот тысяч походит, и другой мягкой рухляди. Также изрядный бывает выигрыш для удинских жителей, как и по всем местам, по Нерчинской дороге лежащим на даурские заводы, от провозу хлеба и соли и подряду на обратный путь под свинец, равным образом от поставления соленой рыбы, наипаче омулей, в места по ту сторону гор, рыбой недостаточные.

Мимо Удинска проходит большая Нерчинская дорога, по которой не везде столбы стоят и не везде исправлена или мосты имеются, а оставлена так, как она есть, потому что по ней не всегда ездят, а перевоз и другие казенные посылки все случаются зимою. От городка поезжают сперва песчаным бором или соснягом до реки Березовки, или Унгыссытаю, где проходит шепространное сухое место, лежащее по левую сторону меж рекою Удою и горами, а по ту сторону равным образом великие горы, большими лесами покрытые. Таким образом, продолжается дорога где шире, где уже, однако везде спокойно почти на двести верст беспременно, выключая некоторых бугров и горок и множества речек, из гор в Уду текущих. Равнина сия состоит то из хрящу, то из песчаной глины, травой весьма не богата, и повсюду на полях и униженных местах солончаки выступали. По таковым местам начинал распускаться куричий цвет. (...) До первой станицы проезжают речки Грезнуху, или Шабарту, Ике-Дабатей, Бага-Дабатей и Дзаха-Дабатей, которую русские, напротив, Иргилыком называют, потому что по ней от Уды через горы в Селенгу к деревне Иргилыку кратчайшая дорога.

Первая братская станция — на реке Нахой-Горехоне (Собачья река). Все станции от Удинска до Читинска содержат братские купно с хоринцинскими буретами. На каждой должны в готовности содержать пятьдесят лошадей и несколько верблюдов, как для провозу казенных вещей, так и для проезду других проезжих; к тому хоринцы или нанимают людей, коим за все убытки и проторы платят, или