и Байкальским Култуком, для караулу места выбрать способного не можно. Также от Тункинского острогу продолжается тот же хребет внутри границы и за границей до самого Енисея так, что только для двух караулов есть место, т. е.

Туранский кар(аул) — 200 верст и

Хаидинский кар (аул) — 50 верст от Туранского, а за 160 верст первый Тобольской губернии караул Окинский имеется.

От Кяхты на восток сперва лежат караулы по Чикою:

Киранский кар(аул) — 16 верст от крепости на реке Киране.

Кудеринский кар (аул) — недалеко от слободы по реке Кудере, от Кирану 26 верст.

Шарагольский кар (аул) — 45 верст выше по Чикою, где река Шараголец с мунгальской стороны впадает.

Усть-Урлуцкий кар (аул) — на устье реки Урлука, 25 верст от Шарагольского.

Джидинский кар (аул), где Чикой с границ сворачивает, 15 верст от последнего. Оттуда начинается линия по реке Манзе, и находится Манжинский караул, от Джидинекого 150 верст, потом следует большой хребет, который, меж Чикоем и Ононью простираясь, разделяет реки, которые в Байкал впадают, а другие в Аргун-реку. Чрез него до первого Акшинского караула по реке Болшакане, по крайней мере, 160 верст мерных полагают. (...)

9 дня апреля поехал я из Кяхты. Но как я во время моего на Кяхту пути не мог видеть в капищах мунгальского архиерея (Хамбо-ламы), а обещал он приехать, как я на обрат поеду, то и принял я ехать опять тем же следом по Чикою и следующего утра к капищу прибыл. На полыньях по Чикою попалась мне прекрасная и еще не описанная утка с хохлатою головою и с косатыми в крыльях перьями, которая зиму, конечно, в Китае проводит, а летом по даурским рекам, по Лене и Енисею водится небольшими стадами и гнездится, а голос имеет, как свист проницательный.

10 (-го) дня после обеда мог бы я поспеть и до Селенгинска, но на дороге от Березовой, около Фроловой заимки, застигла нас ночь, и неискусные провожатые сбились с дороги и проехали на северо-восток, по ту сторону речки Студеной, еще через две другие, коих я, вперед едучи, не видал, потому что все подле Чикою пробирались. Первая из оных называлась Протасе-Шибир и впадает в одно озеро, которое временем протекает в Чикой; а другая — Тагалсаре-Шибир, которая в песках пропадает. Здесь мы узнали наше заблуждение, и как в близости услышали братские юрты, то послали туда за проводником, который нас через нарочитое поле на дорогу в Фролову заимку вывел; оттоль следующего утра приехал я в Селенгинск.

Время стояло доселева здесь нарочито сухо и приятно, несмотря что в половине апреля в Сибири в ту же самую пору беспрестанные северные ветры дули. Река Селенга, как я приехал, большею половиною ото льда очистилась, но на реке Чикое и Хилке стоял оный еще крепко и на последнем только 22(-го) дня апреля тронулся. Между тем солнышко так грело, что на полуденных косогорах луга зеленеть начинали и первые вешние цветки прорывались. 13(-го) дня сего месяца показалась ветреница из-под песку и с сих пор от часу больше выходила. В то ж самое время прилетели бакланы на реку Селенгу/ (...)

Около 20(-го) дня видны были первые цветки, которые по пескам в великом множестве родятся. И как они под снегом зеленеют, то оголодавшим буретским стадам служат первою паствою. Овцы общипывают в то ж самое время обсохшие листки и цветочки обоих сортов ветрениц, из коих сии последние служат скоту слабительною своею силою вместо лекарства, очищая от зимней чесотки; напротив того, у людей оная, на коже приложенная, разъедает и пузыри надувает.

Селенгинская страна по долгости весеннего времени долго бывает одинакова; я не смел здесь долее остаться, хотя б езду по Даурии и благовременно мог кончить, потому что осенью для собрания трав я по Енисею ехать намерен; и как для вешних трав в Селенгинске оставил я студента, то сам решился отселе выехать еще в апреле же.

В собственно так называемую Даурию, которую здесь обыкновенно Закаменною называют, идут через горы от Хилка на реку Ингоду различные дороги, из коих, хотя они еще все не очень известны, однако я б знал выбрать, которая лучше, если б весеннее время не препятствовало, в которое они все бывают или не проездны, или лежат в северную хребтов сторону, где травы весьма поздно выходят, и для того мне в сие время сею дорогою ехать рано казалось.

Прежде нежели из Селенгинска поеду, хочу обстоятельно здесь дать известие и о верховой езде, и о тележной по новым, меж Хилком и Ингодой проложенным дорогам.

Вверх по Хилку от его устья более нежели на 200 верст населено деревнями. От последней деревни Сибилдинской вверх за каменными и лесистыми горами более телегой ехать не можно; а чтоб попасть летом на проезжую дорогу вышележащую, то надобно подыматься по Хилку в лодках, что летом в мелкую воду весьма затруднительно. Ближайшая дорога от Хилка начинается по речке Хилкочок (или Блудный Верх) и после также по впадающей в нее речке через горы Яблонский хребет до одного большого озера Тарея, далее по реке Танге, в Ингоду впадающей, через Ингоду самую меж двух солоноватых озер, Белыми прозванных, к реке и деревне Шюшаланн, откуда через деревни Шахалан и Горенскую вдоль по реке Ингоде в село Дорослинское. Горами сею дорогою только зимою и весною, когда болота еще таять не начали, проехать можно.

Другая дорога верхом начинается верст 40 выше от устья реки Хилкочока от Горехинского зимовья на Хилке, вверх по речке Горехе, с левой стороны в Хилок впадающей, через хребет по реке Горехадан; потом мимо озера Тором (Круглое) в село Доропинское и заключает езды от Хилка до Ингоды верст с 74; но в рассуждении каменистых, гористых и болотистых мест по ней телегой также ехать не можно.

Третья дорога идет вверх по речке Улетае, в Хилок текущей, через горы до другой речки того же имени, но в Ингоду впадающей, по ней вниз до лежащей на ней деревушки Улетай. Все сие расстояние не более 50 верст и довольно болотисто; однако в 1759 году пехотная рота, с Хилка вверх поднявшись в лодках, со всем обозом прошла в Даурию, и зимой часто провиант, весною же из нерчинских заводов свинец провозят, и оный путь весьма был бы способен, если б только проездную дорогу отыскать было можно.

Еще выше и не более 20 верст от озера Иргена, откуда Хилок начинается, есть проезжая