в начале XVII в., допустил ошибку только в фамилии, прямо указал на участие в заговоре против царя «придворного медика Жана Нилоса» [800]. Псковский летописец XVII в. указывал, что бояре царя «смерти предаша» [801]. Об убийстве говорил и Горсей, но он, по собственным догадкам, писал, будто Ивана Васильевича «удушили» (удушить царя было проблематично, он никогда не бывал один, при нем постоянно находились слуги — спальники, постельничие). Другие источники XVII в. тоже передают слухи — «нецыи же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди», а дьяк Тимофеев в своем «Временнике» сообщает: «Некоторые говорят, что приближенные погасили жизнь Грозного Царя прежде времени» — и называет Богдана Больского и Бориса Годунова [802].

Слухи о Годунове других подтверждений не находят. Вероятно, наложилось последующее озлобление против него. Но на Бельского и Эйлофа указания вполне определенные, а дальнейшие события снова показали, откуда тянулись нити цареубийства. После смерти царя, в июле 1584 г., Эйлоф встречался в Москве с польским послом Сапегой, передал ему ценные сведения [803]. А в августе он сам оказался в Речи Посполитой, причем в окружении виленского кардинала Е. Радзивилла, представил ему исчерпывающий доклад о политической ситуации в России [804]. Историк Т.А. Опарина отмечает: «Таким образом, Иоганн Эйлоф продолжил сотрудничество с иезуитами и информировал орден о политических разногласиях в российских верхах» [805].

Врач не бежал из нашей страны, он выехал легально. В России остался его сын Даниэль, он даже «натурализовался», перекрестившись в православие, стал солидным ярославским купцом. А появление Эйлофа в Польше вызвало переписку в очень высоких католических кругах. Папский нунций кардинал Болоньетти, находившийся в Люблине, 24 августа счел нужным послать о нем донесение в Ватикан, называл врача «очень богатым человеком» и сообщал, что он теперь находится в Ливонии [804]. Но дальнейшие его следы теряются. «Очень богатого» доктора не обнаруживается ни среди известных нам врачей, ни среди крупных предпринимателей и торговцев. Возможно, он сменил фамилию. Впрочем, мы не знаем, настоящая ли фамилия — Эйлоф?

Покинул Россию и английский врач Якоби. Остаться на царской службе он даже не пытался, хотя иностранным докторам при дворе очень высоко платили. Он выехал на родину вместе с возвращавшимся посольством Боуса. Отсюда еще раз видно, что его пребывание у Ивана Грозного было не случайным и было связано как раз с проектом союзного договора и «сватовства». Со смертью царя задачи, поставленные перед Якоби, теряли смысл, и он счел свою миссию завершенной.

Глава 34

Деяния посмертные: воскрешение России

Ивану Васильевичу было с чем предстать перед Господом. Как верный раб, он значительно преумножил доверенное ему Божье достояние. Территория нашей страны увеличилась почти вдвое, с 2,8 млн до 5,4 млн кв. км. Россия стала крупнейшим государством Европы: присоединила Среднее и Нижнее Поволжье, Урал, Западную Сибирь, закрепилась на Северном Кавказе. Были войны, эпидемии, нашествия, но и население увеличилось — его прирост, по разным оценкам, составил от 30 до 50 %. Было основано 155 новых городов и крепостей. Открыть широкую дорогу на Балтику Ивану Грозному еще не удалось. Но ведь этому воспрепятствовала чуть ли не вся Европа! И Россия смогла выстоять в одиночку, отразить натиск могущественной коалиции. Причем собственную дорогу на Балтийское море все-таки пробила и удержала, через порт Невское Устье (шведы смогли отобрать его вместе с морским выходом по Неве только в Смуту).

Наша страна выдержала и удар Османской империи, на сотню лет отбила у нее охоту к войнам против русских. Защитилась от крымцев засечными чертами, осваивая плодородные южные черноземы. А от страшных набегов казанцев, астраханцев, сибирцев она избавилась навсегда! Да, царю приходилось уничтожать злоумышленников. За полвека его правления было казнено 4–5 тыс. человек. Это общее число, оно включает в себя и изменников, и уголовных преступников. Такое количество сейчас признается совершенно разными исследователями, как положительно относящимися к Ивану Грозному, так и его противниками [806]. Но ценой жизней отщепенцев, противопоставивших себя родному народу, он спас всю страну, Православную веру, миллионы подданных.

Иван Васильевич оставил Россию отнюдь не разоренной, он передал сыну богатейшую казну. На деньги, накопленные отцом, Федор Иванович в начале своего царствования примется строить новую стену вокруг Москвы — Белый город. Возведет на Волге Самару, Царицын, еще одну линию крепостей на юге — Курск, Ливны, Кромы, Белгород, Валуйки, Оскол, Воронеж. Отец оставил наследнику и мощную армию. Уже закаленную, обкатанную в боях. Достаточно будет небольшой передышки, и она полностью восстановит силы. А это, в свою очередь, обеспечит безопасность России, ее изобилие и расцвет, умножение населения…

Но это будет позже. Утром 19 марта о кончине Ивана Васильевича оповестили население. Народ «завопил громогласно» [801]! Люди выли в голос, старые и молодые, мужики и бабы, лишившись своего отца и заступника. Однако сразу же закрутились и политические страсти. Трон перешел к Федору Ивановичу, но… кому стоять за троном? Самым могущественным из вельмож был Бельский, и он явно рассчитывал занять место временщика. Но тут-то замыслы заговорщиков дали трещину. Бельского ненавидели аристократы, считали «выскочкой». К ним примкнул Годунов, шурин нового царя.

Под предлогом «злых умыслов», во избежание покушений на престол, были взяты под стражу царица с царевичем Дмитрием и всей ее родней. Но это был удар и по Бельскому — опекуну Дмитрия. Арестовали и выслали из Москвы ряд дворян. Видимо, близких к клану Нагих. На улицы выслали вооруженные патрули, выкатили пушки, предупреждая возможные эксцессы. На третий день состоялось погребение государя. Иван Грозный в скромной мантии схимника упокоился в Архангельском соборе. В юго-восточном углу, в дьяконнике, рядом с алтарем. Он сам наметил это место, сам положил здесь сына Ивана. Теперь лег рядом с ним.

А бояре, сплотившиеся против Бельского, вспомнили о новшестве Ивана Грозного. Объявили о созыве Земского Собора. Как бы поговорить о новом царствовании, высказать просьбы и пожелания. На самом-то деле они обеспечивали собственную поддержку. На Руси уважали Ивана Шуйского, оборонявшего Псков, Никиту Романова, Воротынских, Годунова. Но Бельского знали только как царедворца, никаких причин любить его в стране не было. Ну а когда представители «всей земли» съехались, то из боярской коалиции стал выдвигаться Годунов. Он выступал передаточным звеном между Собором и царем, часто выступал, из его уст звучали обещания удовлетворить пожелания делегатов. При этом он провел решение отправить младенца Дмитрия с матерью и всей родней в назначенный им удел, в Углич. Вроде бы исполнялась воля