– Я кому говорил тушить свечу, когда дрыхнешь! – прошипел владелец перчатки, с которым сознание Тисы попало в пещеру. – У нас и так их две осталось!

– Чего разоряешься, Фуха? Подумаешь, и в темноте видим, – зевнул второй и быстрыми движениями почесал шею.

– Тебе, может быть, и всю жизнь провести в этой помойке по душе, – фыркнул первый. – Что, опять мышей обожрался, крыса базарная?

– Отвянь, блохастый. Лучше скажи, что там на воле?

– Обложили, сволочи, – нервно отозвался Фуха и, подобно брату, заскреб себя под мышкой. – Рано еще. Подождем, пока каменные лепухи уйдут.

Вниманием оборотня завладел запыленный мешок, что служил недавно подушкой спящему брату. Ловким движением Фуха сел на землю и раскрыл его. Взору видящей предстала горка золотых украшений, но оборотень сунул руку глубже и вытащил из сего богатства еще более ценную вещь – рубиновую подкову. Даже при тусклом свете свечи она была великолепна. Красный, как старое вино, рубин приковывал к себе взгляды. Золотая вязь древней надписи тянулась по его мерцающим граням. Красота удивительная!

– Подкова у нас, значит, удача должна быть на нашей стороне, ведь так, Бел? – обиженно протянул Фуха. – Тогда почему мы все еще в этой дыре, а?

Брат пожал плечами.

– Я там пару полевок прикопал в углу, можешь поесть.

Фуха скривился так, что видящая ему посочувствовала.

Оглядев еще раз пещеру, Тиса присмотрелась к белесым разводам на стене. Их причудливая вязь напомнила кобру. От вида рисунка что-то в памяти шевельнулось, но ответ сразу не нашелся, и Войнова откинула от себя эти мысли. Есть более важные дела. Надо же выяснить, где находится пещера, иначе толку от ее видения. Она припомнила карту местности, и дар ответил сразу. Послушно нарисовал пред взором нужную точку. «Спасибо», – поблагодарила она свой дар, и тот отозвался в душе теплой волной. Теперь можно возвращаться.

Очнулась Тиса от видения с легкой улыбкой на губах. Она все же нашла оборотней! Она сумела! Не зря целый месяц билась над этой перчаткой. Раскрыв веки, увидела Климентия. Лицо учителя было так близко, что она на миг оторопела. Губы мужчины почти касались ее губ. Левой рукой он прижимал ее ладонь к своей небритой щеке. Зеленые глаза глядели будто сквозь нее.

– Почему, Тиса? – словно в дурмане горько шептал он. – Почему ты так хотела от него избавиться, а теперь снова уходишь к колдуну? Со мной бы ты была по-настоящему счастливой. Пара искунов, равный брак…

– Что ты делаешь? – Слова не сразу дошли до него. – Клим?!

Ложкин вздрогнул и резко отпустил девушку, будто его кто по рукам хлестнул.

– Прости, – он так смутился, что в одно мгновение побледнел, как мертвец. – Ты неудобно сидела, стала заваливаться набок, – запинаясь, постарался оправдаться. – Мне пришлось тебя поддержать и…

– И перестараться с поддержкой? – выдохнула Тиса. – В следующий раз, пожалуйста, не трогай меня, пока я пребываю в поиске.

– Никогда. Обещаю. Это было наваждение, которое больше не повторится.

Весь вид учителя говорил об искреннем раскаянии, и видящая поверила и даже несколько успокоилась.

Послышался аккуратный стук в дверь. Искуны обернулись. В проеме стоял Наум и держал за руку малышку.

– Поня! – Тиса кинулась навстречу девочке и обняла.

Оглядев ребенка с ног до головы и расспросив о самочувствии, поднялась с корточек.

– Чем я обязана такому счастью?

– Приказ Аристарха Зиновьевича, – блестя взглядом голубых глаз, ответил горбун. – Он просит вас спуститься в фонтанный зал.

Тиса переглянулась с Климом. Тот нахмурился, а ее сердце тревожно сжалось. От разговора с Фроловым не ждала ничего хорошего. Никак это послабление с Поней – прелюдия к очередной гадости, которую задумал барон. Однако делать нечего.

Провожатый повел пленников к лестнице мимо хмурых стражников. Наверное, никогда еще Тиса так не желала, чтобы ступеньки не заканчивались. Наум открыл дверь и пропустил искунов в знакомый зал с фонтаном по центру.

Фролов стоял у своего портрета, лицо богача выражало досаду и раздражение. Нижняя губа-вареник брезгливо оттопырена. Рядом с хозяином вытянулся начальник стражи. Хорошо хоть Мерзликина нет, отвратительный тип.

Пленники остановились в нескольких шагах от Аристарха.

– Господа искуны, наконец-то! – произнес он. – Смотрю, мать уже воссоединилась со своим птенцом. И как вы себя чувствуете, барышня?

Войнова сжала ладошку девочки. Конечно, этот человек не иначе как издевается. И намек она хорошо понимала. Фролов давал ощутить разницу. Мол, прочувствовала, каково с ребенком и без него? И сейчас он захочет услышать, где прячутся оборотни. Только видящая еще там, выходя из зеркального чертога, решила, что ничего этому чванливому небожителю не скажет. Она не возьмет на душу смерть воров. Да эти два оборотня в пещере вызывают у нее в сто раз большую симпатию и сочувствие, чем этот напыщенный индюк! Мало они его еще обокрали. Надо было всю сокровищницу его хваленую вынести. Тиса им бы еще и мешки помогла таскать. И пусть сейчас у нее снова отберут Поню, ничего. Рано или поздно Демьян все равно отыщет их, и тогда… Ведь он же отыщет, верно, Единый?

– Спасибо, на здоровье не жалуюсь, – ответила девушка. – К чему этот вопрос? Если вы снова хотите узнать об оборотнях, то повторюсь: мой дар слаб. Я не смогу их найти. – Она сглотнула комок в горле и погладила дочь по голове.

– Что ж. Тогда я вас, мил сударь и сударыня, больше здесь не держу. Можете выметаться, – рыкнул Фролов, буравя недобрым взглядом бывших пленников. – Накладно, знаете ли, с вами возиться!

Тиса не могла поверить своим ушам.

– Вы нас отпускаете? – переспросил Климентий. Он тоже не верил.

– Ты оглох, милейший? – Улыбка превратила лицо богача в гримасу. – Покиньте мой дом! Так понятнее? И да, забери свои деньги, раскопщик. – Он достал из кармана мошну и бросил Климу. Тот при всей растерянности умудрился ее поймать. – Считай, что это возмещение… хм… за дурное обхождение.

Видящая продолжала стоять в полном изумлении, когда Клим сказал:

– Тиса, идем, – и, видя, что девушка остолбенела, наклонился и прошептал ей на ухо: – Пошли скорее, пока он не передумал! – Обнял ее за плечи и буквально потащил к дверям.

Позади раздался звон разбитого стекла, заставив вздрогнуть. Обернувшись, они увидели осколки на мраморном полу у фонтана. Подставка из хрусталя рассыпалась в крошку. Неизвестно, как посуда, а хрустальные постаменты бьются к счастью.

Наум, который вызвался проводить искунов, повел их по лестнице к выходу из замка. В тишине слышался лишь гул торопливых шагов.

– Хозяину сон приснился, – пояснил по дороге карлик. – Святая Лея приказала отпустить вас, иначе на него падет кара святой Пятерки.