Тиса подумала, если это не злая шутка и они на самом деле выберутся из этого золотом облитого замка, то в первую очередь отправится в храм и поставит свечу Лее и всем святым, вознесет акафисты и разобьет лоб в поклонах. Такие подарки судьбы бесценны, чтобы оставлять их без благодарности.

Наум вывел их через выход, о котором видящая не знала, – в стороне от парадной лестницы, ближе к выезду с территории поместья. Ароматный теплый воздух коснулся ноздрей, ветерок затрепал волосы, и девушка чуть не прослезилась, глядя в вечернее небо. Они торопливо зашагали по дорожке, обошли кучу голышей, наваленную, видимо, для строительных целей, и вышли к сторожевому пропускному посту. Коляску подали через несколько минут прямо к воротам.

– Ваши пальто сложены на заднем сиденье, – услужливо, все так же пережевывая слова, сказал горбун. – Там же корзина с легкой закуской. Я распорядился собрать ее. Вдруг малышке что-то захочется в дороге. Теперь уезжайте. И если сможете, то простите… его.

– Спасибо, конечно, но если вы о своем хозяине, то не обещаю, – честно ответила Тиса. Под хмурыми взглядами пары стражников она усадила Поню в коляску. – Прощайте, Наум, и благодарю вас. Вы единственный, кто отнесся к нам по-человечески в этом гадюшнике, простите уж за сравнение. Но такое у меня сложилось впечатление.

– Я понимаю ваше негодование. – Карлик склонил голову в учтивом поклоне.

Клим забрался на козлы и не раздумывая стегнул лошадей. Поня махала ладошкой горбуну, а Тиса смотрела на раскрытые ворота и все боялась, что они могут захлопнуться в самый последний момент. Однако коляска беспрепятственно выехала через арку крепостной стены и понеслась по мощеной дороге. Прочь.

Боже, неужели этот кошмар позади!

* * *

Случаются события, после которых спокойствие и теплое окружение начинаешь ценить с новой силой. Как если после жесткой тряски в телеге наконец обретаешь устойчивую почву под ногами. Идешь неторопливым шагом, держишь за ладошку дочь и слушаешь ее незамысловатый восторженный лепет о первых одуванчиках. И на душе – непередаваемое облегчение.

Миновали три дня с их возвращения, и Тисе уже не хотелось вспоминать это неприятное злоключение.

Старый плут Мо Ши при каждой встрече теперь рассыпался в извинениях, Люсенька сочувствовала и обнимала, Строчка продолжал расспрашивать о золотом дворце и радоваться, что «денежки все-таки богатей отдал, поимел совесть». Одна Клара, поначалу выругавшись в голос, чистосердечно сыпя нелестными эпитетами в адрес Фролова и подчиненных ему колдунов, старалась не напоминать о неприятном происшествии. Она с потаенной тревогой в глазах поглядывала на молчаливого Ложкина за рабочим столом и вздыхала.

Жаловаться на Фролова в управу Тиса не пошла – кто бы сомневался, что в этом городе все службы в подчинении у Аристарха. Хваленый начальник управы Кречетов с легкой руки градоначальника поставил всех подчиненных на уши в угоду барону. Ясно теперь, каких именно оборотней искали благочинники. Вспомнились дроги с перебитым пушным зверьем в ночь, когда Сергей Зыков был в смене. Так что жаловаться – не ее случай.

Алевтина Кадушкина встретила постоялицу как родную. Пожурила и попросила на будущее сообщать, если уезжает с ночевкой к знакомцам. При этом хозяйка лукаво улыбалась. Тиса не подтвердила ее догадок, но и правды всей не сказала. Просто повинилась. Зачем Алевтине и всей округе знать, где она пропадала на самом деле? Вот кому бы она рассказала, так это Агате Федоровне. Но колдунья еще не приехала, хотя могла вернуться со дня на день. Случилось и кое-что приятное за то время, пока они с Поней пропадали.

– Тарас мой стал слышать! – поделилась радостью Алевтина. – Тиса Лазаровна, это ваше снадобье помогло! Я же все делала, как вы говорили. Благослови вас Единый!

А сегодня Тиса услышала звуки рубанка и нашла хозяина в мастерской. Рядом с отцом вертелся Устин. На приветствие постоялицы Тарас кивнул, а на вопрос, не помешает ли, ответил: «Нет, коли не шутите». Слышит! Действительно слышит!

Некоторое время Войнова наблюдала за умелыми движениями сильных рук, с помощью рубанка стесывающих неровности доски.

– Это батька сидушку для кресла готовит, – посвятил ее Устин в важные мужские дела. – А еще он «Быстрого» собрал для меня. Глядите, Тиса Лазаровна, это двухмачтовик! – показал он деревянный корабль. – А паруса я из бумаги вырезал. Правда красивый?

– Очень, – похвалила, а про себя подумала, что таким она Устина еще не видела: он выглядел повзрослевшим, глаза сияли. Что значит отец рядом! Да и сам Тарас преобразился. На нем все так же была надета его любимая полосатая тельняшка, но теперь она была заправлена в штаны. Тронутые сединой волосы чистые, зачесаны за уши. Лицо, обычно красноносое, нынче было даже слегка бледновато.

– Подай-ка мне молоток, Устька, и гвозди.

Сын бросился искать инструмент, а отец оторвался от своей работы и взглянул на постоялицу.

– Вы, девушка, пропадали давеча, – пробурчал Кадушкин. – Боле так не делайте. О вас переживают.

Он еще о нервах жены печется. Чудеса! Тиса улыбнулась хозяину.

– Не буду больше.

– Вот, бать! – появился шустрый помощник.

Тарас продолжил с Устином сбивать сиденье, а видящая с легким сердцем покинула мастерскую. Кажется, у этих двоих наладились отношения.

Это была не единственная приятная весть. Люсенька сообщила, что помолвлена с Ильей Творожковым. Парень как положено – с родней, подарками – прибыл к Перышкиным на украшенной белыми лентами тройке. И родители Люси благословили молодых образами. Свадьбе быть!

* * *

Если у других жизнь налаживалась, то у Тисы – наоборот. Раньше она знала точно, что ей делать, а именно – скорее отправиться к Демьяну. Теперь же, после видения Юлия, растерялась. В столицу можно было не торопиться. Все потому, что Демьян покинул Крассбург. Судя по всему, надолго. Следя за резвящимся ребенком, Тиса шагала по аллее, бесцельно трогала зацветающие ветви вишен и вспоминала разговор Жигаля и Политова.

Эти двое столкнулись в коридоре ССВ, и на вопрос чтеца о Демьяне управной улыбнулся.

– Демьян? Разве он тебе не сказал? Позавчера взял у меня бессрочный отвод от дел и сказал, что улетает. Видимо, уже улетел, раз не откликается.

– Как? Куда?

– Ну, тут он мне не докладывался. – Политов хлопнул собеседника рукой по плечу. – Сказал, месяц-два может не объявиться. А что? Молодец свое отработал честно и заслужил отдых! Такое дело мне раскрутил, от самого императора благодарность получили! – Довольный управной последовал коридором далее, оставив Юлия в полном недоумении.

– Ну, Невзоров, упрямец драконов, – проворчал чтец. – Хоть бы сказал, куда же тебя понесло.

Так что теперь Тиса ощущала растерянность. Нет, письмо она Демьяну отписала на следующий день после освобождения, как только вернулась из храма. Умудренная опытом, отправила лично. Только когда вэйн прочтет его теперь? Что за невезение, и, главное, что теперь делать?