шаровидной формы планеты. А ровно наоборот, линия горизонта была изогнута, концами вверх, которые, в свою очередь, терялись в зелёной дали, прячась за безбрежными расстояниями.

Рука сама потянулась к телефону. Вот только, непривычное “Проверьте параметры сетевых настроек” заставили похолодеть. Первый раз на моей, новой, памяти, связь полностью отсутствовала.

— Связи нет? — участливо поинтересовался Василий.

Я уже было, собрался ответить, что ни будь этакое, язвительное, как резкое торможение бросило меня вперёд, впечатывая в переднюю спинку дивана.

На секунду перед глазами промелькнули тысячи кровавых мошек. Похоже сознание, пусть и ненадолго, но я потерял. Так как, совершенно не помню, откуда в моих руках оказалась, лежащая на другом диване Ли Юн Сон.

Что-то существенно изменилось.

Воздух?

Привстав, так и не выпустив сладко сопящую девушку, я поражённо замер, потрясённый открывшимся видом.

— Поля пепла, — голос Василия прозвучал в гробовой тишине.

Глава 36

Комната живого замка, разменявшего третью тысячу лет, располагалась на самой макушке дерева. Лисы не любили сюда подниматься. Род оборотней Ку, за всё время своего обретения, так и не смог оторваться от земли. В их Роду рождались лисы: чёрные, серебряные и рыжие и ни разу не родилось серой лисицы летяги.

Ми Хо с некоторым удивлением осматривалась, она ни разу сюда не поднималась, и сейчас, стоя посредине, около винтовой лестницы, уходящей тысячами ступеней вниз до, самой поверхности, размышляла о том, а кто собственно следит за порядком в тех частях их замка которые по факту даже не несут в себе запаха хозяев. Чистота и порядок. Стрельчатые окна сияют хрусталём своих стёкол. Мягкий ворс коврового покрытия не исторгал из себя облака пыли, как это было в её покоях после особенно длительного загула. Она тогда пять лет пропутешествовала со странствующим циркачом. Приехала, и две недели наводила порядок… Эх. Отец ужасно ругался.

А тут чистота и порядок, даже мебель не задрапирована, как будто, только убрались. Она задумчиво провела пальцем по лакированной поверхности комода, старательно следя за тем, чтобы не повредить поверхность острым когтем. Нет, бабушка права, здесь идеальное место для проведения переговоров.

Острые ушки девушки дёрнулись, повернувшись к источнику звука. Снизу, на грани слышимости, шаркающие шаги по ступеням.

Бабушка.

Давно она не видела старую лису, взгляд зацепился за приоткрытую створку платяного шкафа. Странно. Шкаф? Здесь? Зачем?

Девушка подошла, распахнув створки, на инстинктах задержала дыхание, ожидая запаха старой одежды потраченной временем и молью. Но нет, всё пахнет свежестью и полевыми цветами.

Девушка с удовольствием зарылась носиком в ворох одежды, которую достала из ящика. Пахло дальней дорогой и цветом полыни.

— Внучка наконец решила подарить отцу внуков? — голос от лестницы заставил Ми Хо повернуться, чтобы тут же склонится в поклоне уважения к старшим.

Старая лиса с теплотой взирала на старшую внучку. Девочка, стала взрослой, а она и не заметила. Не даром старый шкаф явил перед будущей матерью свои захоронки.

— Откуда такие мысли? О мать моего отца, — Ми Хо разогнулась, но глаза не посмела поднимать. Бабушка, это серьёзно.

— А что старой лисице ещё можно подумать, увидев, как её внучка блаженно прижимает к себе детские распашонки? — тихо засмеялась седая лисица.

— Ой! — Ми Хо с удивлением увидела в своих руках детскую одёжку, — тот самый шкаф. Но у меня же никого нет?

— Когда это судьбу волновали такие мелочи? Большуха их Рода скользнула сквозь время, мгновенной переместившись к девушке, прижала юную лисицу к своей груди, — милая моя, наше дело рожать, когда придёт время. Хранить очаг своего мужа и оберегать его от глупых решений. Так велит Великая мать Лето, отмеряя нашу жизнь, заплетая косы судьбы. Впрочем, хватит об этом. Я послала приглашение женщинам Рода нашего юного князя. Они уже идут, я чувствую биение лесного сердца, дверь уже открыта.

Сквозь дерево стены, как сквозь занавесь, прошли одна за другой три женщины. Странная одежда, открывающая стройные ноги чуть выше колена, сразу притянула к себе взоры обеих лисиц. Серые, обтягивающие бёдра, юбки. Кипено-белые блузы, выглядывающие из-под строгих, серых в тон юбкам, жакетов. В этом чувствовался стиль и гармония, выверенная годами моды.

Ку Ми Хо думала о том, как она будет смотреться в таком наряде склоняясь в традиционном поклоне приветствия дорогих гостей.

— Дом Рода Ку, приветствует мать Князя Великого Леса, и её свиту в стенах родового замка, — старая лиса, разогнулась, величественно показывая рукой на группу диванов, составленных вокруг низенького стола, сервированного лёгкими закусками, сладостями и красным вином, — прошу разделить со мной и моей внучкой Ми Хо трапезу нашего гостеприимства.

— Я мать, моего приемного сына Юрия, признанная таковой Богом, Императором и народом двух империй, — теперь уже старшая женщина ответила, отвесив поклон уважения, синхронно повторённый её спутницами, Сергеева Ольга Ченыновна, с невесткой Ким Со Хён и слугой Рода Сергеевой Софией, принимаю ваше предложение благородная мать главы Рода Ку — Ха На.

Ми Хо не стала сразу разливать вино по бокалам, решив, что лучше сначала горячий чай, а потом уж куда беседа выведет. Девушка не чувствовала неловкости в гостях, лишь едва заметное напряжение. До срока, назначенного юным князем, оставался ещё целый день. Эта встреча, инициатива бабушки, отец скорее всего не знает о гостях. Заперся в своих покоях и никого не принимает.

Наконец, когда первые глотки были сделаны, и нежнейшее суфле на тонких вафлях из муки дикого риса оттенила вкус чая, бабушка заговорила.

— Когда я была маленькой, мне суждено было побывать под сенью эльфийского Мэлорна, — Ха На замолчала несколько затягивая паузу, — меня отдали эльфам заложницей, война между оборотнями и эльфами затянулась, стороны в конце концов решились на переговоры отложив месть. Поэтому отдали своих детей своим врагам, решившись на мир.

Старая лиса снова замолчала, а Ми Хо застыла, боясь пошевелится, бабушка никогда не рассказывала, что была непосредственной участницей древней войны.

— Говорят, что Бог создал матерей, — Ха На вновь продолжила беседу, смотря почему-то на Со Хён, — потому, что, не мог быть везде и сразу. Даже когда женщина сама становится матерью, её собственная мать по-прежнему остаётся защитницей.

— Мама — это то слово, от которого учащённо бьётся сердце любого ребёнка, — Ми Сук, подхватила нить беседы, положив ладонь на руку невестки, — матери всегда сильны.

— И кому как не нам, удержать