ни следа употребления веществ — это именно в шлейфе тьмы отпечатывается. Глаза от них, кстати, могут и тускнеть, и гореть ярче — там уже зависит, но тьму оно разбавляет куда ощутимее. И, зачастую, в более хмурую, отталкивающую сторону.

— Так что за домик? — наконец спросила Даяна, допив кофе. — Ты обещал сводить, показать.

— Да, это в паре остановок отсюда. Не домик, квартирка в хрущовке с незабываемым пейзажем из окна. И лестницей наружу, если очень понравится.

А почему темнить-то? Она даже фотоаппарат притащила. Рвётся в бой — так идём. В кои-веки всё складывается по плану. Настолько по плану, что даже подозрительно немного. Может, это городские чудеса? Пока таких не встречал, всё с той стороны только являются.

Кстати, о них: вокруг рук Даяны ползала малышня. Про визгарей я уже рассказывал, это бесята, которые любят технику. А вот эти — совсем крохи, комочки лиловые — слотики. Похожи на ежей, и их в последние месяцы всё меньше. Дружелюбные такие, ласковые. Любят фырчать и нежиться. Чем больше таких вокруг человека, тем чаще он ленится, тем меньше активности проявляет. Такие у домоседов многих раньше жили. Улицы боятся — и их можно понять. А эта милая парочка крохотных слотиков прям из сумки новой знакомой выскочила, носики к её пальцам тянут, лапками зацепить пытаются.

— На чём подвис? Кольцо прикольное? — подняла ладонь, демонстрируя неплохое такое, обычное сувенирное колечко, явно купленное в анимешном магазине.

— А, да. Круг преобразования?

— Он самый! А ты смотрел...

Эту часть тоже можно опустить: поговорить (или красиво солгать) об общих вкусах, ну куда же без этого.

В целом от неё остались очень смешанные чувства. Страница вроде не фейковая, 165 друзей, постоянно новые записи на стенке и прочее. Ладно, просто я давно не общался с кем-то по-настоящему живым, которых бесполезно судить по обложке.

Словом, и разобщались, и сговорились довольно быстро. А там — дело за малым.

Тесный трамвай, стук колёс, улица за улицей, станция за станцией, остановка, ларьки (ахой, алкобесы!), тротуар и длинный пятиэтажный четырёхподъездный дом. Нам — в третий из них.

Внутри запахло приятно — прокуренность и дерьмо, верные признаки, что дом под охраной.

Оглядываюсь, ищу прибитую к лестнице жестянку — есть, есть родимая, никто её так и не снял.

Извлёк пачку «Прилук», кинул в банку три сижки.

— А это ещё зачем? — удивилась Даяна.

— Считай это платой за вход. У этого дома хорошие стражи.

— Странный ты, — недоверчиво оглянулась, чуть поёжилась. — Говном же воняет.

— Это чайная роза цветёт, — бросил первое, что пришло в голову, уже поднимаясь по лестнице.

И девчушка снова рассмеялась, поспешила за мной.

Не нужно быть гением, чтоб понимать — запала. На данном этапе это к лучшему, легче удержать будет. А там — нет, вот сейчас всё же подумаю — уже не столь важно будет. Вихрево и не таких завлекало.

— Стоп, — затормозил на лестничной клетке — и новая знакомая едва ни столкнулась со мной, легко обогнула, вышла вперёд.

— Чего?

— Разве в твоём подъезде так не делают?

Та вопросительно посмотрела на меня.

— Ну, ты никогда не замечала, чтоб бычки или сигареты в такие вот жестянки бросали.

— Не присматривалась, — пожала плечами.

— А сны какие видишь?

Та нахмурилась, мотнула головой.

— Ладно, идём.

Сбавили шаг, преодолели ещё пару пролётов.

— Я думала, ты меня на заброшку ведёшь. А тут — как к себе домой, — она снова недоверчиво поджала губы, наблюдая за тем, как я разбираюсь с ключами от замка квартиры.

Даяна сделала несколько шагов назад. Тьма за спиной выпрямилась, напряглась, — и теперь холодок пробрал уже меня.

Обычно шлейф тьмы просто тянется, не имеет какой-то конкретной формы. В случае с Даяной — её тьма менялась. Сейчас за спиной девушки было что-то похожее на утрированно-длинный, вздёрнутый кверху и заострённый на концах плащ. Когда подолы напоминают не то пики, не то щупальца, и двигаются вполне осознанно. И глаза на полотне сумрака — не просто узоры, а смотрят пристально, иногда моргают, щурятся, наблюдают.

Ну, я тоже не лыком шит — её тьма способна сопротивляться — хорошо, бывает.

Просто мгновение.

Я у двери с ключами.

Девушка — чуть поодаль и в коридоре.

Над моим плечом — скалящийся призрак собаки.

За Даяной — навостривший шипы личный мрак.

Следующий миг — также вдвоём улыбаемся, усмехнулись, извиняемся. Я — что сразу не сообщил, что действительно имею запасные ключи от квартиры. Она — за излишнюю подозрительность.

Люблю таких людей, которые пытаются верить в лучшее до последнего. Именно благодаря им та сторона имеет все права зваться чудом — они и привносят яркие краски в изначально-монотонную тьму.

— Ух ты, свежий воздух какой!

Уже в прихожей я поморщился: мало того, что всё проветрено, так ещё и предыдущий хозяин квартиры не курил. И это очень ощущается. Пахло чем угодно — листвой за окном, старой мебелью, старыми книгами, шампунем с лавандой, мятным привкусом ароматизатора — и ни следа копоти, ни капельки тлена. Так что вместо согласного ответа я просто с непривычки чихнул, и лишь после прикрыл дверь.

— Помни: у меня есть баллончик, и я не побоюсь им воспользоваться, — пригрозила Даяна, садясь на тумбочку для обуви, расшнуровывая кроссовки.

Хочу заметить, что вот эта последняя фраза была сказана без тени улыбки или сарказма. Всё приятное и весёлое, романтичное впечатление от общения в кафе в миг улетучилось, стоило нам оказаться в квартире. И тут дело даже не в месте, куда я привёл девушку. Дело в ней самой.

Это обнадёживало: теперь можно играть на своём поле.

Я говорил, нет? Искренне люблю светлых людей, но в целом стараюсь избегать их — не моё совершенно. Оно как бывает — наша тьма разбавляет друг друга. Так и находятся пары, соразмерно оттенкам, которые, сливаясь вместе, образуют свой общий, единой гармонии цвет.

Скажу больше — я приблизился к вешалке, чтоб сбросить куртку (да-да, ту самую, рискнул накинуть её поверх своей обычной белой рубашки — и отнялась легко, без всякого боя, даже не буйствовала) — и моя новая знакомая весьма однозначно вскинула руку.

— Воу, я, это, ну, — я стушевался для виду, чуть отступил.

Девушка прикрыла глаза, сама прошла вглубь квартиры. Юркнула вправо, огибая стену, которой кончался коридор, скользнула за