О себе — «Обо мне».

— Выглядит вполне типичной, — вздохнула Белая. — Ты точно уверен, что подойдёт?

— Ага, как же. Ты на дату анкеты последней девушки посмотри. Эта хотя бы недельной давности. Дальше — хуже, совсем бесполезно.

— Ты бы общался с ней, если бы не работа?

— Ревнуешь?

— Сочувствую. Ей.

Мы снова обнялись. И поцеловались. Сделали перерыв, уже третий за сегодня.

К ноутбуку меня отпустили за полночь. Да я и не рвался особо. Даяна как раз вышла онлайн, осталось самое сложное — составить письмо.

А что бы Ты написала в подобной ситуации? На какой бы ответ рассчитывала? Как вела себя с незнакомкой, которую по сути обрекаешь на нечто, худшее, чем смерть?

Знаешь, вся эта подростковая ванильщина про жизнь под маской и эти наивные «я не такой», «тебе не узнать моей души»— оно только в школе наивное. А в жизни так часто бывает, что мы — не те, за кого себя выдаём.

===== 7 =====

Все мы мёртвые коты на этом тлене бытия.

Возможно, поэтому Порождённый так залип на смайлики котиков. У него эта манечка недавно появилась, кстати. Хотя знакомы уже несколько лет. Может, пять, может, больше. Но инструкции в смайликах с этими кривыми и умилительными мордашками стали приходить только шесть месяцев назад.

И да, мне всё ещё стрёмно к нему ходить, хотя пора бы привыкнуть.

А кому бы не было?

Серьёзно. Этот тип умеет держать в напряжении. А, учитывая, что он по сути является одним из воплощений той стороны, у него есть личная довольно неприятная и сокрушительная для слабонервных способность: знать обо всём, что когда-либо было придумано. Не уверен, может ли он ощущать всё это (я уже строил догадки, может ли он играть в игры, или просто знает о них — любит однозначно), но понимать и держать это всё в своей вечно-кивающе-трясущейся голове — тут никаких сомнений.

Теперь ещё и эта кожанка. Она, кстати, по ночам активизируется. Дёргаться начинает, рукавами шлёпать, ползти куда-то пытается. Не видит ничего только (и хорошо). Поместить её в шкаф — опять раскачивается, стучится — клетки будто чувствует, сразу на волю просится. Как домашний питомец.

С Ротти всё хорошо, к слову. Дома он спит обычно, даже гулять не просится.

Белая пока так ничего и не придумала, что делать с новой одеждой — не её профиль совершенно. И я без понятия. Знаю точно: она [куртка] жрёт носителя, становится его плотью — снова проверяли. Я надеть пытался, и вот то тепло и уют, которые ощутил в роддоме — теперь прислушался к себе, своему телу — жжение, и лёгкий такой, нежный, едва-ощутимый жар. Что-то вроде возбуждения, только по всему торсу, будто прямо к куртке кровь приливает — и от неё же по туловищу расходится, вот и приятно так. А отдирать потом это счастье — процесс всё ещё болезненный и неприятный.

Мне очень не нравится этот подарок. И я совершенно без понятия, что Порождённый хотел мне этим сказать. Может, я не так его понял. Может, нужно как-то ещё раз прочесть последние инструкции, спросить, наконец, при встрече — хер его знает. Не похоже это на него. Совершенно.

Он может просить всякое. Иногда весьма мерзкое, отталкивающее. Но не настолько, чтоб подорвать доверие. Не настолько явно, во всяком случае. Ну и сам должен понимать, что я не из глупых, такую лажу терпеть не стану.

Единственное объяснение — он знает, понимает, что в открытую против него не пойду. Не смогу просто.

Один раз уже испытал его гнев. Просто скажу: это было жестоко. Очень. Потом как-нибудь смогу рассказать Тебе. Когда сам отойду и смогу вспоминать об этом без личных флешбеков, каждого из которых уже достаточно, чтоб отозваться болью. И физической, и душевной.

Короче, просто и по делу — я правда злой на него за такое явное и наглое клеймо.

Почему думаю об этом?

Уже послезавтра мне нужно напялить эту срань и прийти к нему с отчётом о проделанной работе. В идеале — к этому же времени уломать новую потенциальную (и не факт, что именно её, и уже сегодня ночью не придётся искать другую) смотрительницу.

Даяна, к слову, оказалась на удивление сговорчивой. Я не знаю, что там у неё с личным треком безысходности, и насколько он должен зашкаливать, чтоб уже на следующий день спустя пару часов общения согласиться на встречу с незнакомцем, но — у меня получилось призвать её.

Сейчас ясный день, час дня, если быть точным. Сижу на Семейной площади за сквериком имени Ильича (назван так в честь невысокой, но в полный рост и с простёртой дланью, статуи Сама-знаешь-кого, и я искренне удивляюсь, как её пощадили местные).

Интересно, есть ли на той стороне дух Ленина. А если да — во что бы он воплотился?

Немного подумал.

Давай, вместе, дружно. Ты уже усвоила мою catch-phrase: «Не хочу знать».

Меня послушать, так я вообще ничего не хочу знать, да? Ну, так это тоже нормально — того, что знаю, уже достаточно. Тот случай, когда «меньше знаешь — крепче спишь»— прямая инструкция к действию, если жизнь дорога и рассудок ценен.

Грустно, что с людьми — не таксисты-лешие: сколько сигарет не скуришь — а придут тогда, когда сами считают нужным.

Нервничаю чутка, про Виталика думаю — предыдущий смотритель Вихрево.

Хороший был малый. Замкнутый, серьёзный, в себе. Его девушка долго пускать не хотела, а он — материал для статьи про всякую НЁХ собирал. Что-то угадал, про другое — догадывался, иное — сам додумывал, как обычно бывает. Хотел написать полноценную околонаучную работу по странным и необычным местам Хмаровска, всё бредил идеей о том, что в недрах города есть метро. Прочёл как историю Снежинска, так и у нас теперь стал искать. Метро, не метро, в нашем случае — катакомбы, скорее. Но, так-то, туда он не докопался — я на него раньше вышел.

Блин, надо будет с его Ксюхой списаться, наверное. Жалко её — парень ведь нормальный вполне, просто цель выше отношений, всё такое, она не при чём тут. Ну и любил он её вполне искренне. В той мере, в какой художник может любить музу, или как-то так. Не поэт я, говорю же, не умею в такие сравнения, чтоб цепляли или поясняли что-то.

Её саму новой смотрительницей