Однако после четырёх лет медленного неуверенного продвижения, чередующегося с отступлениями, византийский фронт прошёл только половину пути по болгарской территории. Василий решил, что пора сделать перерыв. В 1005 году он вернулся в Константинополь, чтобы заняться домашними делами. Его военачальники удерживали границу, пока обстоятельства удерживали Самуила от продвижения на западе. На несколько лет война в Болгарии затихла.8

Тем временем юный халиф Фатимидов аль-Хаким по-своему укреплял контроль над империей. Он был набожен и желал стать идеальным правителем мусульман – справедливым и порядочным, аскетичным в личной жизни и открытым в жизни публичной. Однако набожность заставила его издать ряд законов, которые, хоть и были разумны с его точки зрения, казались слишком жесткими и бессмысленными для не-мусульман, живших на его территории. Он приказал уничтожить виноградники, чтобы в его владениях невозможно было делать вино, запрещённое у мусульман. Он постановил, чтобы каирские женщины ради сохранения их целомудрия не покидали свои дома. Он издал указ, чтобы рынок в Каире был всегда освещён и работал ночью, демонстрируя, что мир и безопасность в его государстве царят даже в темноте – и этим вынудил торговцев спать днём при любой возможности.9

Как и Василий, аль-Хаким строго следил за внутренними делами своего государства, и, пока шли десять лет перемирия, его все сильнее беспокоили не-мусульмане, жившие в его владениях. В 1003 году он приказал снести церковь святого Марка, находившуюся к югу от Каира, уничтожил иудейские и христианские кладбища вокруг неё и построил на этом месте мечеть. По всему Египту земли христиан были конфискованы, кресты уничтожены, а церкви закрыты. Затем, чтобы отвадить паломников, посещавших Иерусалим, он приказал разрушить великий христианский комплекс, построенный Константином – храм Гроба Господнего над гробницей Иисуса, как памятное место воскресения. Огромные камни были разбиты в щебень секирами, а потом удалены из города.10

Все христиане, от патриарха Константинополя и папы римского до последнего нищего на улице, были потрясены. Однако Василий, ближайший христианский правитель, отказался сразу же мстить за это, так как не желал нарушать мирный договор. Он собирался продолжить войну с болгарами, а полномасштабное нападение на Фатимидов отвлекло бы его внимание.

Положение ухудшилось, когда в начале 1011 года аль-Хаким приказал разрушить еще и иерусалимскую синагогу. Василий вновь отказался вмешаться – но мусульмане на востоке использовали действия аль-Хакима, чтобы выступить против режима Фатимидов. Двор Аббасидов в Багдаде издал указ от имени халифа, официально и жёстко отрицая законность халифата Фатимидов.

Этот «манифест» был прочитан вслух в мечетях по всему мусульманскому миру и превратил раскол между халифатами Фатимидов и Аббасидов в закон.11

Пока восток кипел, Василий отправил византийскую армию в грандиозный поход на болгар. Две армии встретились 29 июля 1014 года в горах Беласицы к северу от Эгейского моря, на старой македонской территории; это сражение получило название битвы при Клидионе.

Заключенное Василием перемирие и его отказ выступить против режима Фатимидов позволили ему восстановить силу своего войска. Болгары были разбиты. Историк того времени утверждает, что пятнадцать тысяч болгар взяли в плен и выстроили перед победоносным Василием.

Василий не прощал предательства – даже если оно было совершено открыто, в битве за свободу. Он приказал ослепить девяносто девять из каждой сотни пленников. Каждому сотому оставили один глаз, чтобы он мог отвести своих соратников обратно к Самуилу, остававшемуся в столице Охриде.

Увидев свои изувеченные войска, Самуил – пожилой человек, почти сорок лет проведший в войнах – умер от сердечного приступа. Без предводителя сопротивление болгар угасло. За следующие четыре года болгарская знать начала сдаваться Василию II, один владетель за другим. К 1018 году Болгария вновь была поглощена Византией – на этот раз вся, до Дуная.

Тем временем аль-Хаким из династии Фатимидов постепенно сошёл с ума. В 1016 году он провозгласил себя богом и приказал внести своё имя в пятничные молитвы вместо имени Аллаха. После этого его мусульманские подданные восстали вместе с христианами и иудеями. Аль-Хаким приказал начать репрессии, но в 1021 году, когда его держава окончательно погрузилась в хаос, он в один прекрасный день сел на коня, умчался – в пустыню и более его никто не видел. Ему было тридцать шесть лет. Регентом при наследнике, маленьком сыне аль-Хакима, стала его сестра, и империя Фатимидов ещё глубже погрязла в беспорядке.

Василий не старался взять Восток под контроль. Ко времени исчезновения аль-Хакима он уже был пожилым человеком. Его пожизненная война против болгар принесла ему прозвище «Василий Болгаробойца». Он умер в 1025 году в возрасте семидесяти двух лет, и корона отошла его младшему брату Константину.

Константину было уже семьдесят, и он был не способен разбираться ни с восстаниями на родине, ни с проблемами за рубежом. Василий же, проведший всю свою жизнь на войне, так и не удосужился жениться. Он оставил после себя империю, построенную на крови, но не оставил наследника.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 73

Между 979 и 1033 годами императоры династии Сун сражаются, дабы доказать, что божественные силы к ним благосклонны

Теперь три империи распростерлись на прежде раздробленных землях Востока – Сун, собирающая по кусочкам территорию Китая, государство северных киданей, кочевников, мало-помалу превращающих свою страну в царство Ляо по китайскому образцу, и единое королевство Корё. Все три объединили свои земли силой, и импульс завоевания еще не угас.

На третий год своего правления Сун Тай-цзун сделал то, чего не смог совершить его брат – покорил последнее независимое государство на старой китайской территории, Северную Хань. Вместо того, чтобы остановиться, он решил продолжить движение и напасть на границы Ляо.

К несчастью, его войско было разбито к западу от Бэйцзина. Поражение было настолько сокрушительным, что под угрозой оказалась корона Тай-цзуна. Многие относились к нему с недоверием. Офицеры шептались о том, что смерть брата Тай-цзуна случилась как-то очень вовремя, поговаривали об отравлении. Другим не нравилось, что Сун Тай-цзун захватил трон сына покойного, своего собственного племянника, но его победа в войне против Северной Хань временно заглушила критиков.1

После его поражения недовольство вновь усилилось. Императоры Сун ставили себя в один ряд с великими китайскими императорами прошлого и утверждали, что мандат Неба вернёт единство разделённой стране. Однако под позолоченной оболочкой мандата крылось острое жало: мандат был условным, и правитель обладал им лишь до тех пор, пока мог доказать, что достоин этого – а свержение недостойных правителей становилось делом чести и моральным долгом.