Сун и Ляо

Ещё сложнее было доказать, что император действительно владеет мандатом. Мандат снисходил с небес на того, кто был честен и прям, мандат обеспечивал императору победу над врагами. Поэтому на практике сильнейшим доказательством наличия мандата являлась победа в бою. Победоносный император мог по определению считаться обладателем Небесного мандата, высокоморальной личностью, какова бы ни была его частная жизнь. Побеждённый император мог сколько угодно доказывать свою душевную чистоту – но мандат он терял.2

Поражение Сун Тай-цзуна на границе запятнало блеск мандата. Он сам был так тяжело ранен, что солдаты были вынуждены уложить его в тележку, чтобы увезти с поля боя. Император прислушивался к армейским пересудам, и знал, что его офицеры могут восстать в любой момент, а двое сыновей его брата охотно займут престол вместо него. В своей резиденции в городе Кайфын он призвал к себе старшего из юных принцев. Когда встреча окончилась, юноша отчетливо осознал, что дядя собирается его убить. Он предупредил убийство тем, что ушёл в свою комнату и перерезал себе горло.

За следующие несколько лет внезапно умерли второй племянник и брат Тай-цзуна, а император отказался назвать наследника. Его власть была слишком нестабильна. Вместо этого он постарался восстановить своё влияние, вновь устроив поход на Ляо – вопреки совету по меньшей мере двух командиров высокого ранга, которые утверждали, что государство Сун недостаточно сильно, чтобы разгромить северного врага.3

Поначалу эта вторая кампания проходила с заметным успехом. В 986 году три отряда армии Сун пересекли границу Ляо и по разным перевалам прошли через горы. Правитель Ляо, подросток Ляо Шэн-цзун, и его регент, императрица-вдова Сяо, были захвачены врасплох. Ошибочные данные разведки заставили Шэн-цзуна поверить, что армия Сун нападёт и с моря, поэтому он разделил своё войско и одну половину отправил к побережью. Войска Сун напали на ослабленную армию Ляо и начали захватывать города на западе по мере продвижения в земли Ляо. По словам историка того времени, «Ляо находилась в смертельной опасности».4

Однако императрица-вдова Сяо, удивительная женщина, уже пожилая и неплохо сведущая в военном деле, не намеревалась отступать. Под её руководством генералы Ляо избежали прямого столкновения с отрядами Сун, а затем обошли их и атаковали врага с тыла. Все три отряда Сун были побеждены, армия Ляо заставила их сдаться и забрала их оружие и припасы в качестве трофеев.5

После этого поражения Сун Тай-цзун оставался на троне исключительно потому, что убил всех возможных соперников. Однако он был вынужден оставить надежду на завоевание севера Китая.

Вместо этого он вернулся к правлению собственной державой – где каждый день боялся смерти или предательства. Боязнь узурпации престола лишила его доверия к чиновникам королевского или даже просто знатного рода. Он постепенно понижал в ранге офицеров, уменьшая их власть, и он предпочитал полагаться на чиновников из незнатных семей, успешно сдавших гражданские экзамены. Родство со старым благородным кланом больше не открывало путь к высокой должности. Войны предыдущего столетия уже подкосили родовитые семьи, и то, что Сун Тай-цзун полагался на результаты гражданских экзаменов для назначения чиновников, сделало благородное происхождение ещё менее важным.6

Его недоверчивость привела к возникновению в Китае новой прослойки населения – профессиональных бюрократов, которые занимали государственные посты после нескольких лет обучения. Прежние чиновники обучались ради знаний, новых куда больше заботило, какой ответ желает услышать император. Они становились правительственными чиновниками, усвоив определённый объем знаний, и были готовы повторить их слово в слово на экзамене, удовлетворив императора. Они были хорошо образованы каждый в своей узкой отрасли, а главное, были преданы императору. Каждому прошедшему экзамены устраивали личную встречу с императором; это делалось, чтобы поразить человека блеском монаршей милости и внушить желание оставаться верным лично государю. Обычно это работало. Иной власти у чиновников не было – ни военных достижений, ни богатства, ни знатного имени. Они были талантливыми, способными и зависели от императора.

Эти чиновники быстро заполнили ряды китайского правительства. Готовность Тай-цзуна назначить и повысить в должности любого, прошедшего экзамен, привлекла толпы соискателей в столицу. В 977 году гражданский экзамен сдали пять тысяч человек, а в 992 году – уже более семнадцати тысяч.7

В 997 году, когда Сун Тай-цзун почувствовал, что болезнь не оставит его, он наконец назначил наследника престола, Его старший сын сошёл с ума, второй сын умер, и теперь его выбор пал на третьего сына, который вскоре после смерти отца был коронован как Сун Чжэнь-цзун. Новому императору было двадцать девять лет, он всегда был любимцем Тай-цзуна – пассивный, не воинственный, склонный соглашаться с решениями отца и не собиравшийся преждевременно захватывать трон.8

К сожалению, эти качества не подходили императору, унаследовавшему страну с грандиозной и растущей бюрократической системой и враждебным, беспокойным северным соседом. Ежегодные набеги со стороны Ляо порождали растущее волнение в северных областях империи Сун, и первым крупным проектом Чжэнь-цзуна стало строительство вдоль границы Сун и Ляо ряда каналов и рвов вкупе с линией крепостей, имеющих хорошо оснащённые гарнизоны. Но когда строительство этих оборонительных сооружений было почти завершено, войско Ляо, где всё ещё правил возмужавший и закаленный двадцатью годами правления Шэн-цзун, начало новое крупное нападение на южного соседа. Враг легко прорвался на юг сквозь недостроенный барьер.9

Сун Чжэнь-цзун отчаялся. Набеги разрушали деревни и уничтожали поля, и хотя он продолжал посылать войска на север, угроза вторжения Ляо не пропадала, а ущерб все рос. Обе империи зашли в тупик.

В 1005 году Сун Чжэнь-цзун согласился заключить перемирие на условиях, однозначно унизительных для империи Сун. Ляо обещал прекратить нападения на границу, оба правителя должны были прекратить строительство пограничных укреплений, а император Сун должен был с уважением обратиться к правителю Ляо как к императору. Кроме того, империя Сун должна была ежегодно передавать Ляо более двухсот тысяч рулонов шёлка и около полутора тонн серебра. Сун Чжэнь-цзун объявил своему народу, что это «дар в знак успешной торговли», а Ляо Шэн-цзун сказал своим, что это – дань от покорённого народа.10

Слова Ляо были, пожалуй, ближе к истине. Люди Сун не стали его подданными, но когда Чжэнь-цзун подписал Чанъаньский договор, он положил конец первой эпохе существования империи. Завоевания породили империю Сун – но время завоеваний подошло к концу. Чжэнь-цзун обратил взгляд вовнутрь империи, к домашним делам, отказавшись от ненадежной славы завоевателя в пользу предсказуемого мирного сосуществования.