Но здесь нам предстояло обыскать целую планету, и я понимал, что нужно терпение.

Мы двигались к горизонту все медленнее, и я задремал. Мне снилось, что на планете, которая никогда не знала дождей, прошел ливень. Потоки воды низвергались с бездонных небес, завывали ветры, сотрясая деревья, корней которых я не видел. Дождь сбил меня с ног, и я падал, пока не понял, что качусь по земле не вниз, а вперед.

Я очутился на серой равнине – не скалистой, а ровной и мощеной. Впереди до небес высился черный, абсолютно гладкий купол, окруженный толстыми, толще любого дерева, колоннами. Здесь собралась толпа, но никто не обращал на меня внимания, когда я проходил мимо. Белые волосы, белые рога, черные плащи, черные доспехи. На ветру трепыхались черные флаги с белой ладонью посередине. Я вновь увидел высокое и жуткое существо в серебряной короне, ведущее за собой человека в цепях. Нетрудно было догадаться, что это Бич Земной. Пророк. Аэта ба-аэтани. Шиому. Бледный король. Сириани Дораяика.

Я приблизился и с ужасом узнал человека, которого вели на цепи.

Лиловые глаза, как у меня.

Мои глаза.

Это был я.

– «Тамерлан», это «Сфинкс ноль-пять». Видим что-то необычное. Двадцать семь градусов северной широты, восемьдесят один западной долготы.

Сообщение разбудило меня, и, сглотнув желчь, я отогнал сон прочь.

Сьельсины под открытым небом…

Пока я приходил в себя, я пропустил ответ Корво. На моем дисплее появились голограммы, снятые другим лихтером. Посреди равнины высилась красная каменная гора, очевидно вулканическая. Она стояла отдельно от других гор, на краю долины, где когда-то, как подозревал Варро, было море. Она была несколько миль высотой, и вершина, как мне показалось, уходила за верхнюю границу разреженного воздуха мертвой планеты в открытый космос.

Появлялись все новые изображения долины у подножия горы. Я с необъяснимым ужасом ожидал, что передо мной вот-вот появится черный купол, но долина не была похожа на ту, что я видел во сне.

Купола не было.

Из красного песка торчали высокие каменные арки, черные и почти круглые, как бы ограждая дорогу, протянувшуюся вверх по склону горы. Чуть дальше виднелись пять изогнутых каменных гребней, выступавших из округлой скалы подобно пальцам невероятно огромной руки.

– Валка, ты видишь? – Я увеличил картинку, и мне показалось, что между пальцами мелькнул в скале проход.

Дверь.

– Арки похожи на те, что были на Озимандии, – заметила Валка.

– Они почти круглые.

– Если они такие же, то не «почти», а круглые, – ответила она. – Просто основания под землей.

– А дверь ты видишь? – спросил я. – Там, на склоне?

Казалось, Валка была ошеломлена.

– Попрошу Отавию собрать разведгруппу… о, это поразительно! Поверить не могу, что здесь в самом деле что-то есть. Нужно немедленно оцепить место.

У нас еще остались несколько сборных домов, купленных во время остановки на Фессе, чтобы соорудить достойный лагерь.

– Ты сомневалась? – спросил я.

– Адриан…

По голосу я понял, что Валка пропустила вопрос мимо ушей.

– Что, Валка?

– Надеюсь, ты понимаешь… что все это того стоило.

Я хотел было ответить, но нас перебили новые сообщения.

– Лорд Марло, награда в сто соверенов еще в силе? – спросил по рации разведчик «Сфинкс ноль-пять».

– И бутылка кандаренского сверху! – ответил я, воодушевленный открытием. – Красного или белого?

– Я больше по красному, сэр! – ответил аквиларий.

– Да у нас много общего, солдат! – ответил я и обратился к пилоту: – Сколько туда лететь?

– Черт побери, милорд, это почти на другой стороне планеты. Несколько часов. Можно попробовать быстрее, если вы не прочь немного потрястись.

– Арди, жми! – приказал я.

Единственное крыло «Пустельги» описало почти полный круг, прежде чем встать вертикально над тупоносым фюзеляжем. Теперь оно напоминало птичий гребень. Основной двигатель включился на полную мощность, термоядерный реактор заработал так, что меня вдавило в кресло. Мы снова набирали высоту, двигаясь по параболе, что было быстрее, чем обычный суборбитальный полет.

Наконец мы прибыли на место.

Многие считают, что в безвоздушном пространстве стоит полная тишина, но это не так. Да, слова и звуки не разносятся ветром, потому что ветра нет. Нельзя услышать выстрелы или гром; вместо этого ты слышишь хруст почвы под ногами, который передает тебе скафандр, и собственное размеренное дыхание. Пробыв долго в тишине, начинаешь распознавать стук сердца и пульсацию крови в венах.

Это нередко сводит людей с ума.

Наблюдая с утеса, как на четырех репульсорах садится толстый грузовой шаттл, я не слышал почти ничего. Низкий рев двигателей мог заглушить крик тысячи глоток, но в разреженной атмосфере он казался слабым, бесплотным стоном, который я едва различал. Наверху по-прежнему кружили пять истребителей звена «Сфинкс», заслоняя небо похожими на древние паруса крыльями.

Корабль, на котором прибыл я, оставался внизу на равнине. Его крыло легло набок. Пилот Арди стоял рядом со мной. На нас были скафандры: на нем – стеганый комбинезон аквилария без белой керамической брони, на мне – черный, тоже небронированный, если не считать черного шлема и соединенного на шее с комбинезоном забрала. Поверх я надел свою шинель, без нужды задрав повыше воротник.

Мы отбрасывали на землю длинные тени. Большой шаттл садился на последнюю из череды полукруглых площадок в нескольких тысячах футов от первого кольца. Другие шаттлы приземлялись еще дальше на скалы. Рабочие сновали между ними и выгруженными сборными зданиями, похожие на рой черно-белых жуков-переростков. Одна фигурка спустилась по трапу, отделилась от группы и поспешно начала подниматься к нам по склону. Из-под ее ног вырывались облачка пыли. Я быстро узнал знакомую бодрую походку и помахал.

Валка помахала в ответ.

За ней тенью метнулась другая фигура в форме Красного отряда. Норманские офицеры не носили имперских белых цветов. По перевязи с кинжалами я понял, что это Бандит. Он догнал Валку на склоне и сопровождал ее, пока они не добрались до нас.

– Ты еще не заходил? – спросила Валка прямо, даже не поприветствовав меня.

– Дожидался тебя, – ответил я по громкой связи, чтобы слышно было всем вокруг. – Только арки осмотрел.

На мне не было брони, но я взял меч и надел пояс-щит, чтобы было куда засунуть пальцы.

Шлем Валки не был военного образца и вместо маски, изображавшей человеческое лицо, был оснащен простым алюмостеклом.