– Вот так они с братцем всегда, – весело пожаловался Елене Васильевне Леонид. – Подавляют всякую волю, всякую сопротивляемость во мне. А в детстве даже пытались кулаками. Конечно, будем встречать здесь Новый год! У хозяйки нет возражений?

– Какая я хозяйка? Совсем расклеилась, развалюха какая-то. Жорж, в футляре за шкафом стоит моя вечная зеленая елка. Какой же Новый год без елки?

Георгий вытащил большой черный футляр и извлек из него искусственную елку. Он быстро собрал ее и опустил на пол.

– Для комнаты она, конечно, маловата, – с сомнением проговорил он.

– Я ее всегда ставлю на стол. Тогда она достает до потолка.

Леонид Александрович решительно отобрал у него елку и сказал:

– Ты специалист по части закусок и выпивки. Иди на кухню и занимайся приготовлениями. Я уж как-нибудь сам елку установлю.

Георгий собрал со стола банки, свертки и понес все это из комнаты. А доктор принялся прилаживать на столе елку. Как он ни старался, она не хотела стоять и все время норовила упасть.

– Как вы ее ставите? – не выдержал он.

– Там в шкафу есть такие присоски, прилипалы. Я забыла про них.

Леонид Александрович пошарил в ящике шкафа, отыскал, что ему нужно, и быстро установил елку.

– Другое дело. А чем будем украшать? Надеюсь, в этом доме есть игрушки? – Он подошел к больной и заглянул в ее лихорадочно блестевшие глаза. – Худо?

– Не хуже, чем вчера. Игрушки там же, в шкафу. Вы сейчас меньше всего обо мне думайте. Новый год на носу. Я выпутаюсь.

– Все собираюсь спросить вас, – доктор выдвинул ящик шкафа и стал осторожно вытаскивать сверкающие шарики, зайчиков, медвежат, снежинки. – Лариса вышла замуж?

– Да, за доктора химических наук.

– Она его любит?

– Если бы она встретила вас, то за профессора она бы тоже вышла замуж. Вам все ясно?

– Теперь все. Просто я подумал, что Жорж в этом отношении… – Но он не успел закончить фразы, вошел Георгий в цветастом переднике, с тарелками в руках. Глянув свирепо на доктора, сказал:

– Жорж в этом отношении не подходил Ларисе. Он плебей с метлой, а Ларисе нужен был патриций. Я – шофер-дворник, и больше ты не касайся этого вопроса, эскулап несчастный, хоть ты и знаменитый на всю Москву и область. Эта болезнь не по твоим зубам, тут ты еще первоклашка. – Георгий повернулся к Елене Васильевне. – Забавная история, как случай делает гениев! Договорились, моих косточек не перемывать. Я пошел готовить. Елена Васильевна, я там на кухне распоряжаюсь всем, что под руку подворачивается: ваше, не ваше – все сейчас наше.

– Там и есть все наше, распоряжайтесь, – она приподнялась на локте. – Доктор, можно я ему помогу и себя немного приведу в порядок?

– Пока он справится и без вас. Еще рано, лежите, когда придет ваш час – встанете.

– Расскажите историю, как вы стали доктором. Он меня заинтриговал.

– Это все шутки. Я доктор с первого класса. И моим первым пациентом стал Алеша. Я был санитаром в классе, а он разбил себе нос. Я так кровь размазал по его лицу, что она стал похож на индейца в боевой раскраске. После этого они мне и прилепили кличку «Доктор». Так я и ходил в «докторах» до десятого класса. А потом решил трансформировать эту кличку в специальность. Вот и стал доктором. Правда история все-таки была, как я попал в медицинский. Алеша тогда шел на юридический, он прирожденный мыслитель, а Жорж хотел… – он сделал небольшую паузу, придумывая что сказать, – он раньше нас определился, его страстью были автомашины. Я сказал им, что спор был у меня с одной девушкой, что я могу при желании выдержать конкурс в любой вуз. Спор зашел слишком далеко, она предложила перенести его в медицинский. Сама туда сдавала. Приз показался мне соблазнительным. В случае успеха она отказывалась от всех своих поклонников в мою пользу. Жорж и Леня ее знали очень хорошо. Если уж она так сказала, то другого ничего не сделает. Я и сдал все на пять, а она провалилась. Вот и разошлись наши дорожки. Честно признаться, хотел я в Ветеринарную академию, да отступать уже было поздно. Лечу людей, а был бы коровий доктор. Я и сейчас люблю животных и не могу пройти без сострадания мимо хромой собаки. Смешно, правда? Был терапевтом, потом хирургом, а над собакой готов слезы проливать.

– Ничего тут смешного нет, не наговаривайте на себя, вы очень добрый и сердце у вас мягкое, не зачерствевшее. Такие качества ценить надо. Если бы вы не были таким, то и врач из вас был бы никудышный.

– Однажды я шел домой, а во дворе кучка мальчишек развлекалась. Сколько лет прошло, а я не могу вспоминать без содрогания этот случай. Они загнали в угол длинноухую легавую и лупили ее камнями. В сущности дети незлые, это был какой-то охотничий азарт. А собака, она жалась к стене, стонала от боли и плакала, да, по-настоящему плакала, как человек, слезы текли из ее глаз. Она даже не делала попытки вырваться от своих мучителей и принимала удары камней, как злосчастную судьбу. Что тогда было со мной, если бы вы только знали! – он замолчал и невидящими глазами уставился в пустоту. Она его не побуждала продолжать рассказ, не просила, она видела, что его сейчас здесь нет, видно, он там, в том дворе, где били и истязали беззащитное животное. Она ждала, хотя ей очень хотелось услышать продолжение этой истории. У нее вдруг появилась странная ассоциация, она почувствовала себя такой же беззащитной, распятой и избиваемой болезнью, острая жалость к той собаке сдавила ее сердце и слезы выступили на ее глазах.

– Я схватил двух за шиворот, – тихо сказал Леонид Александрович, – и такое было у меня желание стукнуть их лбами друг о друга, да так, чтобы они замертво повалились. Но я ничего не сделал, я лишь сказал: «Эх вы, подлецы!» Они со страхом глядели на мое разъяренное лицо, еще не понимая, что же подлого такого они сделали. Я отпустил их, и вся банда сгинула со двора мгновенно, радуясь, что избежала трепки. А собака – она будто угадала во мне спасителя, заскулила и поползла ко мне со слезами в глазах. Я никогда до этого и после не видел, чтобы собаки плакали. Они перебили ей заднюю ногу, она не могла подняться и ползла ко мне, вот уж правильное выражение «словно побитая собака». Подхватил я ее на руки и потащил домой. Признаюсь вам, плакал