– Извини, – сказал один из панков, когда Джейни переступила через него, чтобы попасть в парикмахерскую.

Парикмахер сидел в старомодном кресле спиной к двери и читал «Сан». Услышав шаги, обернулся и профессионально улыбнулся:

– Чем могу?

– Я бы хотела постричься. Наголо.

Мужчина кивнул и указал на кресло:

– Присаживайтесь.

Джейни опасалась, что ей придется долго уговаривать его, убеждать, что она не шутит. У нее были прекрасные волосы, спускавшиеся ниже плеч, за такие кто угодно душу дьяволу продаст, о чем ей все вечно твердили. Однако парикмахер, не говоря ни слова, принялся орудовать ножницами и машинкой. Клацанье ножниц перемежалось с добродушными вопросами о том, где она уже успела побывать, нравится ли ей Лондон, и воспоминаниями цирюльника о том, как он сам десять лет назад посетил Диснейленд.

– Достаточно или бреем налысо? – спросил он.

Из зеркала на Джейни глядело какое-то большеглазое существо, похожее на долгопята или бабочку калиго мемнон. Они с отражением некоторое время смотрели друг на друга, после чего Джейни сказала:

– Налысо. Если можно.

Когда он закончил, Джейн встала с кресла, ошеломленно провела рукой по голове. Кожа была гладкой и прохладной как арбуз. Пальцы колола коротенькая щетинка. Девушка заплатила парикмахеру, дав два фунта на чай. Он улыбнулся и придержал ей дверь.

– Когда отрастут, заходите, мисс. Подправим всего за пять фунтов.

И Джейн отправилась покупать новую обувь. В Кэмдене оказалось столько обувных магазинов, сколько она не видала за всю жизнь. Обойдя четыре, расположенных в ряд, она нашла уцененную пару высоких, до колен, черных ботинок «Доктор Мартенс», уже вышедших из моды, зато с носками, обитыми сталью. Она их купила, а свои кроссовки оставила в магазине, попросив продавщицу выкинуть. Вышла на улицу. Ходить в этих ботинках было все равно что носить на ногах жидкий цемент: тяжеленные, из жесткой, негнущейся кожи. Пришлось вернуться за парой толстых шерстяных носков. Вновь оказавшись на улице, потопталась на всякий случай у двери, затем пересекла дорогу и двинулась в сторону Чок-Фарм-роуд. Фред, перед самым отъездом, показал ей там один магазинчик.

– А тут, Джейни, ты всегда можешь обзавестись каким-нибудь хорошеньким фетишем, – сказал он, показав на закрашенную матовой черной краской витрину.

На ней красным по черному было выведено «ТО САМОЕ МЕСТО», а ниже нарисованы два сцепленных колечка.

– Лично я внутри никогда не бывал, – заявил Фред и постучал костяшками пальцев по стеклу. – Так что ты мне потом все расскажешь, договорились?

И оба они расхохотались, одновременно представив эту картину.

Джейн шла не торопясь, ветер приятно холодил безволосый череп. Когда она поравнялась с магазином, солнце заблестело на темно-красных буквах и в глазах грустной собаки, привязанной к столбу рядом. Джейн рывком отворила дверь, и новые ботинки громко забухали по полу, когда она ввалилась внутрь.

Там оказалась еще одна дверь. И охрана. Худой парень с дредами безразлично кивнул Джейн.

– Надо бы проверить, – указал он на ее пакет с купленными вещами. Джейн молча отдала ему пакет, разглядывая плакат за стойкой:

ВОРИШКИ БУДУТ ОБРУГАНЫ,

ОТШЛЕПАНЫ, ИЗБИТЫ,

ВЫСЕЧЕНЫ РОЗГАМИ ДО КРОВИ,

ПОСЛЕ ЧЕГО НАКАЗАНЫ

ПО ВСЕЙ СТРОГОСТИ ЗАКОНА

Магазин был прекрасно освещен. Пахло новой кожей, кокосовым маслом, хвойным дезинфектантом. В такую рань Джейн была единственным покупателем, при этом она насчитала аж семь служащих: одни стояли за кассами, другие распаковывали картонные коробки или присматривали за Джейн, как бы она чего не сперла. Звучала негромкая танцевальная музыка, то и дело где-то звонил телефон.

Добрых полчаса она бродила по магазину, дивясь ассортименту: жезлы-электрошокеры; подозрительные штуковины из нержавейки, похожие на мясницкие ножи, но с резиновыми накладками на лезвиях; ошейники и капюшоны на липучках; черные резиновые шарики и шарики неоновых расцветок; усеянные трехдюймовыми шипами коврики, которые можно было скатать и спрятать в футляр. Пока она таращилась, подошло еще несколько клиентов. Некоторые здоровались с продавцами, называя тех по имени, другие, воровато оглядываясь, торопливо обходили полки и стемительно вылетали на улицу.

Джейн нашла все, что было ей нужно: набор стальных наручников и ножных кандалов, изнутри обтянутых толстой черной кожей. Четыре черных нейлоновых поводка с карабинами, за которые их можно было прицепить к наручникам или еще куда-нибудь, а также несколько запасных карабинов.

– Что-нибудь еще?

Джейн помотала головой, и продавец принялся сканировать этикетки. Ей стало немного стыдно за столь скромные покупки, за то, что она не заинтересовалась достижениями Технического Прогресса, мрачно сверкающими на всех полках.

– Готово, – продавец протянул чек и чуть наклонился к Джейн. – Слушай, а здорово придумано… – он указал глазами на ее брови.

Она непроизвольно подняла руку и дотронулась до волосков. Оказывается, они развернулись, будто молодые побеги папоротника.

– Спасибо, – пробормотала она, забрала пакет и отправилась домой дожидаться вечера.

Около полуночи вышла из дома. Почти весь день она крепко проспала, но не чувствовала себя отдохнувшей. Сны были тревожными, полными полетов, падений, холодных железных перчаток, мрачных фигур, склонявшихся над ней… Когда она пробудилась, было уже темно. Сердце забилось от страха, что она проспала всю ночь.

К счастью, это было не так. Джейн приняла душ, натянула обтягивающую черную рубашку с низким вырезом, новые оранжевые штаны и громоздкие ботинки. Обычно она не красилась, теперь же, надев контактные линзы, старательно подвела глаза и нанесла на губы бледно-лиловую помаду. Критически осмотрела свое отражение. Белой кожей, огромными фиалковыми глазами и безволосой головой она походила на одну из тех балийских кукол, которых видела на рынке: красивых, холодно-отрешенных, едва ли не пугающих. Прихватив ключи и деньги, Джейн накинула ветровку и отправилась.

Добравшись до нужного проулка, свернула к клубу, но на полпути остановилась. Оглянулась, чтобы убедиться, что никто не видит, быстро отделила штанины, свернула их и сунула в карман, поправила липучки. Теперь на ней была очень короткая, оранжево-черная юбка, из-под которой торчали длинные ноги в черных колготках. Затянула потуже шнуровку на ботинках и подошла к клубу.

У двери собралась толпа жаждущих войти. Джейн заняла очередь, брезгливо избегая смотреть на других. Ждать пришлось около получаса, она успела замерзнуть в своей тонкой ветровке, когда дверь, наконец, открылась. Вчерашний худой блондин начал собирать деньги. Когда подошла очередь, Джейн занервничала, не узнает ли он ее, но блондин внимательно следил только за двором. Запустив последнего страждущего, он с грохотом затворил дверь.