— Так… — он вдруг оглушительно расхохотался. — Так вот оно что! Цзяо Лицяо пользуется заслуженной славой, а я свысока смотрел на неё! Я ошибся! Ошибся! Ха-ха-ха-ха…

Ли Ляньхуа с трепетом наблюдал за его безумным смехом.

— Хм. — Фу Хэнъян отсмеялся. — Но даже если вы знали, что он лишь стережёт пещеру, то как догадались, что гроб Лун-вана не здесь?

Ли Ляньхуа поперхнулся воздухом и чуть не задохнулся насмерть — выслушав безумный хохот советника, он полагал, что тот уже всё уразумел, а оказывается… оказывается, ничего он не понял, так что пришлось и дальше терпеливо и постепенно объяснять.

— Это… и история с гробом Лун-вана… совершенно не связанные вещи. Подумайте сами… Он стережёт пещеру, следовательно, в ней должно быть что-то другое, ради чего человек может построить здесь дом и из года в год жить в нём, охраняя эту вещь. Цзяо Лицяо нарисовала карту и отправила вас на поиски гроба, в это же время происходит ожесточённая борьба банды “Юйлун” с усадьбой “Сотня рек”, одни хотят разрушить тюрьмы, другие — защитить. Усадьба “Сотня рек” пристально следит за перемещениями банды “Юйлун”, не исключено, что в этом и ваша, советник, заслуга, значит… э-э… значит… — Он выжидающе посмотрел на Фу Хэнъяна.

Фу Хэнъян надолго задумался, а потом спросил:

— Значит?

Ли Ляньхуа оцепенело уставился на него. Фу Хэнъян подождал, но видя, что он не продолжает, снова повторил:

— Значит?

— А, — отозвался Ли Ляньхуа, словно очнувшись ото сна, — она призвала вас отыскать гроб в поисках сокровищ, разумеется, с умыслом, чтобы вы кое-что откопали в карстовой пещере. Хозяин Зала пурпурного пара сначала не препятствовал вам, потому что не желал вам зла, и к тому же, ему известно, где находится гроб Лун-вана, как только он обнаружил, что вы этого не знаете, то мог помешать вам копать яму — потому-то на него и напали. Гроб Лун-вана не под землёй, однако Цзяо Лицяо намекнула вам копать здесь, так что же тут закопано? — Он вздохнул. — Чего сейчас хочет банда “Юйлун”? Разрушения ста восьмидесяти восьми тюрем, а не бросать мяч с пёстрой вышивкой*, чтобы найти себе мужа, устроив состязания в силе и ловкости…

Бросать мяч с пёстрой вышивкой — выбирать себе мужа (обычай XII―XIV вв.: если 18-летняя девушка не была просватана, для неё на людной улице воздвигалась вышка, откуда она бросала вышитый мяч в проходивших мужчин. Тот, в кого попадал мяч, становился её мужем)

— Хотите сказать… — охрипшим голосом заговорил Фу Хэнъян. — Здесь внизу спрятан не гроб Лун-вана, а одна из тюрем “Сотни рек”?

Ли Ляньхуа бросил на него извиняющийся взгляд.

— Сначала это была лишь догадка, но раз уж здесь “Янь-ди Бай-ван”, видимо, она верна…

Чем дольше Фу Хэнъян думал, тем больше тревожился.

— Стало быть, хозяин Зала пурпурного пара — человек “Сотни рек” и не враг, а друг новому ордену “Сыгу”, и для школы сабли “Дуаньби” — тоже союзник, неудивительно, что он нас не тронул. Цзяо Лицяо, введя всех в заблуждение, подстрекала разрушить тюремную камеру и выпустить на волю “Янь-ди Бай-вана”. Если бы это произошло, даже пусть мы бы не погибли, в усадьбе “Сотня рек” не смогли бы упрекнуть нас, а если бы хозяин Зала пурпурного пара, защищая тюрьму, навредил нам, то на “Сотню рек” в цзянху со всех сторон обрушилась бы неприязнь, таким образом, Цзяо Лицяо планировала одним камнем убить двух птиц, и даже если бы её затея не увенчалась успехом, она всё равно ничего не теряла.

— Советник и правда исключительно одарён, — обрадовался Ли Ляньхуа.

Фу Хэнъян замер, неожиданно сбившись с мысли, и чуть погодя снова заговорил:

— Допустим, вы догадались, что хозяин Зала пурпурного пара сторожит это место, но откуда знали, что чтобы не дать “Янь-ди Бай-вану” вырваться, нужно потянуть цепь?

— Начиная с прошлой ночи, я постоянно слышал шум колёс и цепей, — сказал Ли Ляньхуа. — Хозяин Зала пурпурного пара хорошо разбирается в механизмах, раз уж он способен в одиночку защищать тюрьму, то наверняка полагается на мощь механизмов. С тех пор, как мы спрыгнули в карстовую пещеру до настоящего времени он считал нас сообщниками мертвецов, которые прибыли, чтобы прорваться в тюрьму, однако не двигался — единственным звуком был звон цепей. В момент опасности я лишь рискнул предположить, что эта цепь и колёса — главное в защите тюрьмы… — Он сухо хохотнул. — Я тоже не знал, что выкатится железный шар.

— А земля? — нахмурился Фу Хэнъян. — Откуда вы знали, что он наполнен желтозёмом?

Ли Ляньхуа указал вниз.

— Эта яма глубиной больше десяти чжанов, пусть из них насыпано пять чжанов грунта, фактически выкопано лишь семь-восемь чжанов, но всё, что вы вырыли — это желтозём и ничего кроме, даже камней очень мало, нет насекомых, сама глинистая почва очень однородная. Поскольку под землёй находится “Янь-ди Бай-ван”, то этот желтозём явно не естественного происхождения, а его насыпали впоследствии, так что же тогда использовали для перемещения грунта? Цепь вытянула за собой железный шар, если он полнотелый, то свалившись вниз, проломит плиту — может, раздавит “Янь-ди Бай-вана”, а может, раздробив плиту и цепи, позволит ему выбраться на волю. Ситуация была угрожающая, коль уж я уже рискнул и не прогадал, то ничто не мешало мне рискнуть ещё раз… Этот шар — инструмент для перевозки земли, такой формы — чтобы легко катился по извилистым туннелям, а внутри него — желтозём, чтобы замуровать подземную тюрьму. — Он слегка усмехнулся. — В итоге я победил.

Фу Хэнъян долго ничего не говорил, неожиданно бросил оземь цепь, которую держал в руках, так что раздался ужасный грохот, и рассмеялся.

— А вам и правда везёт. — Затем задрал голову. — Господин Пипа, вы всё слышали? Выходите! Я Фу Хэнъян из ордена “Сыгу”, не имею к вам дурных намерений. Есть ещё многое, что вы могли бы прояснить, пожалуйста, покажитесь!

Эти слова он наполнил истинной силой, и на дне ямы Бай Шао и остальные снова переменились в лице: оказывается, этот талантливый и блестящий “Цзя Инфэн” — на самом деле, советник ордена “Сыгу”. Неудивительно, что им всю дорогу удавалось обращать несчастье в удачу, но если Фу Хэнъян получил приглашение, зачем же ему было выдавать себя за другого человека? Под землёй замурован “Янь-ди Бай-ван”, а где же тогда гроб Лун-вана?

Снова послышалось тихое позвякивание, цепь, на которой висел железный шар, медленно поползла, и под звук вращения колёс следом за цепью выкатилась инвалидная коляска. В коляске сидел учёный в чёрных одеждах, издалека его облик казался изящным,