Глава 67. Гроб Лун-вана

“Янь-ди Бай-вана” снова замуровали под землёй.

Фу Хэнъян приказал всем вернуть в яму вырытую землю, чтобы надёжно придавить этого демона. Бай Шао, с тех пор как узнал, что он вовсе не Цзя Инфэн, помрачнел лицом так, словно он задолжал ему сотни тысяч лянов серебра. Остальные, став свидетелями поразительного ума советника Фу, большей частью забросили все мысли о Цзяо Лицяо и притихли как цикады зимой, не осмеливаясь высказать ни капли недовольства. Из всей толпы только Фан Добин спросил:

— Раз уж здесь закопан монстр цзянху, то где же гроб Лун-вана с сокровищами?

Едва прозвучали эти слова, взгляды у всех снова загорелись и устремились к Фу Хэнъяну.

Фу Хэнъян замер, он никогда и не знал, где находится гроб Лун-вана, Ли Ляньхуа всё повторял, что гроб не под землёй, и добавил, что он не имеет отношения к подземной тюрьме, так где же он тогда?

К счастью, Ли Ляньхуа прекрасно понимал Фу Хэнъяна и вежливо улыбнулся.

— Гроб Лун-вана, ах, гроб Лун-вана не под землёй, он там. — Он указал наверх.

Все задрали головы, но не увидели никакого гроба.

— Гроб Лун-вана не под землёй, что ж он, на небесах, что ли? — рассердился Фан Добин. — Наверху ничего нет, ты издеваешься?

Ли Ляньхуа неторопливо откашлялся.

— Ты разве не бывал в Ушани?

— Чего? — не понял Фан Добин.

— Главнокомандующий Сяо Чжэн, водворявший спокойствие на границах, был родом из Ушани, — терпеливо объяснил Ли Ляньхуа.

— Чушь со… — начал было Фан Добин, но вдруг вспомнил, что сейчас он изысканный и прекрасный господин из клана Фан, и заставил себя проглотить слово “собачья”. — Когда я посещал Ушань, ты ведь был со мной, неужели забыл?

— Ах, вот оно что… — смутился Ли Ляньхуа. — В последнее время память меня подводит. Сяо Чжэн был родом из Ушани, его гроб изготовили из самшита, самшит растёт очень медленно, сделать из такой древесины гроб, способный вместить здорового… э-э, то есть, мёртвого человека, едва ли возможно. — Он усмехнулся. — Так что гроб генерала Сяо Чжэна вовсе не огромный внешний гроб с изысканной резьбой, а шкатулка.

— Шкатулка? — хором переспросили все. — Какая ещё шкатулка?

Ли Ляньхуа изобразил руками предмет шириной в один чи и длиной в два.

— В Ушани есть обычай — знаменитых и благородных людей после смерти хоронят в висячих гробах…

— Висячий гроб! — вдруг вспомнив, воскликнул Фан Добин.

— Верно, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — такие гробы навроде небольшой шкатулки — особые висячие гробы, их изготавливают из самшита, и кости в них могут в целости храниться тысячелетиями. — Он поднял голову. — И разумеется, висячий гроб не может находиться в земле.

Так вот почему он на все лады повторял, что гроб Лун-вана не под землёй. Фу Хэнъян заскрежетал зубами от ненависти: этот человек явно давно вспомнил, что это висячий гроб, и нарочно не говорил, а они как безголовые мухи зря копали под землёй — можно сказать, неслыханное злодейство!

Услышав, что гроб Лун-вана должен быть подвешен в воздухе, все невольно зашумели, а потом разбежались на поиски.

Ли Ляньхуа весело посмотрел на Фан Добина.

— Ты тоже хочешь отправиться на поиски сокровищ?

Фан Добин возмущённо фыркнул.

— Сокровищ у меня и дома полно, сейчас я хочу только выбраться отсюда и переодеться, чтобы поскорее вернуть тебе эту одежду мертвеца. Какая разница, где там спрятан этот гроб.

— Если хочешь отужинать с главой Цзяо, — прошептал ему на ухо Ли Ляньхуа, — то господин Пипа точно знает, где находится гроб Лун-вана, могу вас познакомить…

— Я ещё пожить хочу! — испугался Фан Добин, — Хватит навлекать бедствия на мою голову, пусть ведьма сгинет, кыш, кыш, неудача!

Чжань Юньфэй стоял в стороне и, запрокинув голову, смотрел на мерцающие наверху кристаллы, слушал, как все обсуждают поиск сокровищ. Тяжело вздохнув, он почувствовал, что всё же скучает по тому, как любовался звёздным светом и цветами в саду семьи Ци.

Цзянху сотрясают свирепые шторма, но к счастью, пусть он и был один, но никогда не чувствовал себя одиноким.

Выбравшись из карстовой пещеры, они втроём в ту же ночь поспешили к горе Муфушань, однако у её подножия Цзи Ханьфо уже отыскал “Злого рока Небес”, и между ними состоялась великая битва. Говорят, Цзи Ханьфо отрубил “Злому року Небес” нос и снова отправил его в темницу. Фан Добин ужасно досадовал, что не успел застать это впечатляющее событие.

Глава 68. Охотничья деревня

Пьянит вечерняя заря, в небесной тонет синеве, здесь лес раскинулся камней, цветы — красавиц посрамят. Цзюйхуашань* возвышается на сотни чжанов, зимой её вершина покрыта снегом, но сейчас, в начале лета, пейзажи здесь прекрасны и нежны, а когда наступает осень, вся гора покрывается жёлтыми хризантемами — зрелище редкой красоты и великолепия. К сожалению, в этом месте нет ни деревень, ни постоялых дворов, и девять из десяти человек даже не слышали его названия — пусть пейзажи и прекрасны, ими некому наслаждаться. Лу Цзяньчи, с мечом на поясе, как раз прогуливался по Цзюйхуашани. Второй ученик даоса Байму из Удана, после десятка с лишним лет усердных тренировок он наконец вернулся к мирской жизни, а теперь уже несколько месяцев странствовал по цзянху и, благодаря славе своего наставника, приобрёл некоторую известность. Завтра он должен встретиться с “Таинственной рукой жуи” Цзинь Юдао из Куньлуньской секты у озера Первозданного хаоса на краю света, чтобы помериться силами. В таком темпе, любуясь по пути прекрасными видами, он без проблем успеет к озеру Первозданного хаоса завтра к часу Быка, так что Лу Цзяньчи шёл не торопясь и наслаждался прогулкой.

Цзюйхуашань — гора Хризантем

На вершине Цзюйхуашани, покрытой зелёной растительностью, простиралось чистое и прозрачное озеро, примыкающее к отвесной скале, и если бы его не удерживали несколько больших камней, пожалуй, оно давно превратилось бы в водопад. Лу Цзяньчи подошёл к берегу. Вода выглядела невероятно прозрачной и животворной, от неё веяло прохладой. Он погрузил руку в воду — она оказалась неожиданно холодной — не удержался и зачерпнул пригоршню, чтобы утолить жажду.

Послышался тихий шорох, в его сторону покатился камешек, Лу Цзяньчи дрогнул и резко развернулся — позади кто-то высунул голову из-за камней, но, увидев его свирепый взгляд, как будто испугался и снова вжал шею в плечи.

— Послушайте… герой…

Лу Цзяньчи разглядел, что этот человек одет в серую одежду и матерчатые туфли, обладает изящной наружностью, видом смутно напоминает обедневшего учёного — и тут