звук вращения колёс, как будто передвигалось инвалидное кресло, да не совсем.

Как раз в этот момент раздался звон, подчинённый Бай Шао, раскапывавший стену, на что-то наткнулся и в бурной радости завопил:

— Молодой господин! Я нашёл! Я нашёл! Гроб Лун-вана!

Фу Хэнъян и остальные подошли посмотреть, толпа вмиг сгрудилась в кучу и принялась изо всех сил раскапывать место, где торчал уголок удивительной находки. Те, у кого в руках были мечи и сабли, принялись беспорядочно рубить этот твёрдый предмет, и каждый питал надежду, что первым расколет гроб Лун-вана, сумев заполучить и сокровища, и прекрасную как цветок Цзяо Лицяо. Некоторое время только мечи сверкали как радуга, а сабли — как снег, ударяя по неизвестному предмету — когда все объединили усилия и неожиданно столкнулись с такой мощью, у них невольно вскипела кровь.

— Стойте!

Среди мечей и сабель мелькнул чей-то силуэт.

— Ломать нельзя!

Никто не ожидал, что в столь судьбоносный момент кто-то вдруг рванётся вперёд, они перепугались, но их мастерства не хватало, чтобы остановить начатые удары, однако прежде, чем десятки мечей разрубили этого человека на кусочки, в толпу метнулись три фигуры, послышался беспорядочный звон, оханье и аханье, десятки мечей вырвались из рук и полетели во все стороны, вонзаясь в стены ямы.

Бай Шао всё ещё держал свой узкий меч в руках, но когда его удар заблокировали, испытал унижение и позор и уставился на помешавшего ему человека, весь раскалившись от гнева.

Тем, кто ворвался в толпу с криком “Стойте!”, был Ли Ляньхуа.

Загородили его от ударов, разумеется, Фан Добин, Чжань Юньфэй и Фу Хэнъян. Когда Ли Ляньхуа вдруг ворвался в толпу, они были озадачены, но не раздумывая рванулись следом за ним, задействовав все свои силы и умения, чтобы отбить направленное в него оружие одно за другим, затем все трое с недоумением посмотрели на товарища.

Ли Ляньхуа встал перед загадочным предметом, показавшимся в земле, и на глазах у всех отковырнул ещё кусочек почвы рядом, а потом ещё один.

Постепенно проявились очертания этой закопанной в землю вещи, заблестевшей в свете огней, однако это был вовсе не гроб, а железная цепь.

Цепь?

Все растерянно переглянулись. Ли Ляньхуа подобрал с земли саблю и копнул рядом с цепью, клинок со звоном натолкнулся на что-то твёрдое — оказывается, там была ещё и железная плита.

— Это… — Фу Хэнъян схватил другую саблю и очистил железную плиту от желтозёма. В ярком свете огней перед ними предстала огромная металлическая плита, а поверх неё ещё двенадцать ровных металлических прутьев — это расположение походило на то, как будто плитой в центре запечатали какого-то демона или чудовище.

Бай Шао растерянно уставился на металлическую плиту, выкопанную на глубине десяти с лишним чжанов.

— Что это такое?

— Не знаю, что это, но явно не гроб Лун-вана, — со смехом сказал Фу Хэнъян, пристально посмотрел на Ли Ляньхуа и спокойно улыбнулся, как будто вовсе не он перепугался, когда чудесный целитель метнулся в толпу. — Откуда господин Ли узнал, что в этой земле закопан не гроб Лун-вана? И почему нельзя ломать? — Он спрашивал непринуждённо, но смотрел как кот на пойманную мышь, которой теперь ни за что не вырваться.

Ли Ляньхуа вжал шею в плечи, под направленными на него взглядами он не мог отпираться, как бы ни хотелось, и только выдавил смешок.

— Потому что… гроб Лун-вана не здесь.

— Ты знаешь, где гроб Лун-вана? — с яростью вопросил Бай Шао, переменившись в лице. — Ах ты…

Не успел он договорить, как за металлической плитой послышался грохот, на прочной как скала поверхности появилась выпуклость размером с кулак, изнутри раздались подобный львиному рычанию и тигриному рёву хриплый и зловещий вопль, словно доносящийся из загробного мира. Бай Шао запнулся на полуслове, все с ног до головы покрылись мурашками — за железной плитой есть что-то живое? Что же там внутри? Демоны… нечистая сила и чудовища?

После первого удара по железной плите забарабанили беспрестанно, и вскоре она вся выгнулась. Все переглянулись в недоумении: если так будет продолжаться, то какой бы прочной ни была плита, её всё равно пробьют, и что тогда делать?

— Цзя-сюн! — не выдержав, крикнул Бай Шао. — Что там внутри?

Фу Хэнъян застыл, не в состоянии ответить — откуда ему знать, что они откопали под землёй? Но вопли становились всё более яростными. Он всегда был храбрецом, но сейчас, видя как плита вот-вот не выдержит и неизвестное чудовище вырвется наружу, его изнутри обдало холодом, а мысли запутались. Ли Ляньхуа отбежал подальше от железной плиты, скользнул ему за спину и прошептал:

— Цзя-сюн! Потяни цепь наверху ямы! Скорей!

Фу Хэнъян, трепеща от страха и в замешательстве, не раздумывая ринулся наверх, Ли Ляньхуа прыгнул за ним, они промчались на верх ямы, цепь ещё двигалась, Ли Ляньхуа схватил её и изо всех сил потянул в том же направлении, куда её тащили. Фу Хэнъян следом за ним тоже потянул, они приложили силу и услышали, как звук вращающихся колёс стал громче, издалека покатились мелкие камешки, из одного прохода выкатилась какая-то громадина и с жутким грохотом свалилась в яму!

Гигантский предмет свалился вниз, подняв сильный ветер. Фу Хэнъян перепугался: на дне ямы столько народу, а эта штука такая огромная, выжил ли кто-то после её падения? Он наклонился посмотреть, но увидел, что в воздухе на цепи повис металлический шар диаметром около чжана. На молодых людях внизу лица не было, в конце концов, для любого будет потрясением увидеть, как сверху падает нечто гигантское. Фу Хэнъян весь обливался потом, сердце бешено колотилось, а руки, держащие цепь, тряслись.

Ли Ляньхуа же крикнул в яму:

— Цзя-сюн приказывает: если железная клетка снова будет шевелиться, тут же закопайте её!

Закопать? Несколько десятков людей на дне ямы, включая “Цзя-сюна”, ничего не понимали — как этим свалившимся с небес железный шаром можно “закопать” плиту?

Однако из железной клетки послышался хриплый и жуткий смех.

— Ха-ха-ха-ха… ха-ха-ха-ха… Молодой господин Пипа, считай, что ты снова победил, я в твоих руках, не позорь имя “Янь-ди Бай-вана”… ха-ха-ха-ха… Но однажды я выберусь отсюда и собственными руками сдеру с тебя кожу, переломаю кости, а голову медленно поджарю на костре…

Эти безумные и чудовищные речи приводили в ужас. Едва прозвучало имя “Янь-ди Бай-ван”, с лица Бай Шао полностью схлынула краска, а всё тело непроизвольно затряслось от страха. Фан Добин был поражён, Чжань Юньфэй носком сапога поддел с земли меч и сжал в руках, держась настороже.

“Янь-ди Бай-ван” был