саквояж для завтрашней поездки, молча попил чаю с женщинами и сказав, что ему надо выспаться перед поездкой, ушёл в спальню на ночлег. Немного погодя к нему пришла Надя, желая по-женски в постели проводить мужа в дорогу, но Иван отказался от любовных упражнений, сославшись на усталость, чем чрезвычайно обидел Надю, которая тотчас ушла к подруге обсуждать непонятные им иногда поступки мужчин. Иван, приняв решение, успокоился и быстро уснул, не почувствовав даже прихода жены поздней ночью.

Утром Иван быстро позавтракал, подхватил саквояж, и, не прощаясь с Надеждой, которая ещё спала, пошёл на вокзал, сел в поезд до Могилёва и через два часа прибыл в губернский город. Не мешкая, пока не передумал, он отыскал комендатуру и спросил, где здесь мобилизуют в армию. Дежурный помощник объяснил Ивану, что мобилизация по Могилёвской губернии, согласно высочайшему указу его императорского величества не объявлялась, а добровольцев оформляют уездные воинские начальники.

Иван пожалел, что уехал сгоряча и не разобравшись на месте, но делать было нечего и надо возвращаться домой. В этот день возвращаться ему не хотелось, он погулял по городу, зашёл в трактир перекусить, потом снял номер в гостинице при вокзале и провёл там беспокойную ночь под паровозные гудки прибывающих и уходящих поездов.

Утром следующего дня Иван позавтракал в буфете, и через час уже ехал попутным поездом к себе в Оршу. Возвратился он аккурат к обеду, когда две подруги уже сидели за столом, продолжая свой бесконечный разговор ни о чём, который всегда так раздражал Ивана, привыкшего к немногословию.

– Что так рано вернулся, дорогой? – спросила Надя, – или уже успел начитаться своих исторических книг, – поддела она мужа при подруге Басе, желая показать, кто в этом доме настоящий хозяин.

– Нет, дорогая, не сумел начитаться книг, – в тон ей ответил Иван, – библиотека оказалась закрытой на неделю из-за мобилизации. Я прошёлся по магазинам книжным, но и там не нашёл ничего интересного, переночевал и вернулся попутным поездом, чтобы успеть к вашему важному разговору за обеденным столом, – добавил он с издёвкой.

– Как вам, Бася, наша провинциальная жизнь? Не наскучила ещё после губернского города? И пойти здесь некуда и людей культурных мало – скука страшная, по словам Нади. Но надо кому-то и здесь жить. Вот и мы с Надей уже два года здесь, и ничего, плесенью не покрылись, учим детей грамоте и прочим наукам, а за новостями следим из газет, что доставляют проходящие мимо поезда уже на следующий день из столиц.

Так что отстали мы в провинции от столичной жизни всего на день, но в Вильне, как мне помнится, отставали на два дня. Вот и получается, что мы здесь живём впереди вас, Бася, на целые сутки. Такая, понимаете ли, наша провинциальная жизнь, – ехидно закончил Иван своё выступление перед гостьей.

–Отстань, Иван, от Баси, – осадила его Надя, – занимайся своей историей и не вмешивайся в женский разговор. Вы, мужчины, не понимаете, как важно нам, женщинам, пообщаться разговором, особенно после длительной разлуки. Вам это кажется пустяком, а для нас это сама жизнь. Не зря же говорится, что женщина любит ушами, а мужчина глазами. Поэтому помолчи и люби нас глазами, если хочешь, конечно. Бася сказала мне, что мужчина всегда хочет, но не всегда может, а женщина всегда может, но не всегда хочет, – прыснула Надя со смеху от этой прибаутки.

Иван последовал совету своей невенчанной жены и обедал молча под разговор подруг о том, как изменится мода, если начнётся война, и обе пришли к выводу, что женское платье не удастся переделать под форму, но цвета определенно будут не такие яркие, как сейчас.

Отобедав, Иван ушел в свой кабинет, а гостья занялась осмотром и примеркой гардероба Надежды, и этого занятия им хватило до самого вечера.

В этот вечер Надежда пришла в спальню пораньше, сразу вслед за Иваном, разделась и юркнув под простыню, которой укрывался Иван из-за летней жары, начала ластиться к нему, домогаясь супружеской близости. Иван, ощущая рядом горячее женское тело, помимо своей воли возбудился желанием, но вспомнив услышанные откровения этой женщины, сдержал свой чувственный порыв и отвернулся к стене, сославшись на усталость после дороги. От мужского отказа, Надежда расстроилась, обиделась и прямо спросила: – Ты что, избегаешь меня?

Она сунула руку мужчине в пах и продолжила, – вот и дружок твой соскучился по моей подружке, но хозяин не хочет устроить им свидание, а почему, неизвестно. Видимо, он не любит больше свою Наденьку!

– Да, больше не люблю, – вырвались невзначай у Ивана жестокие слова. – И дай мне спать спокойно, а выяснения оставим на потом, когда уедет твоя подруга по совместному разврату, как это следует из ваших разговоров, – раздражённо ответил Иван, и, взяв подушку ушёл спать к себе на диван в кабинете, оставив Надю в тревожных размышлениях о переменах в настроении Ивана, что произошли с приездом сюда подруги Баси.

– Видимо, Иван случайно услышал наши откровенные разговоры о прошлом. Бася так бессовестно рассказывала о своих похождениях, что Иван и меня зачислил в её напарницы, поэтому и злится. Ничего, пройдёт время, он успокоится, и будет всё по-прежнему.

Надо будет сказать ему, что у меня есть подозрения на беременность, тогда Иван сразу сменит гнев на милость, а после я скажу ему, что мои подозрения не сбылись. Главное затащить его на себя в постели, а после Иван со своим благородством никуда не денется. Решив, что так и будет, Надя спокойно уснула сном праведника.

На следующее утро Иван, встав спозаранку, ушёл оформляться в армию, и женщины, проснувшись позднее, уже не застали его дома.

– Что-то вы спали сегодня в разных комнатах, – удивилась Бася. – Мой майор спит отдельно лишь в дни моей женской немощи, а остальное время ему вынь да положь доступ к женскому телу, невзирая на моё настроение.

– Мой Иван, напротив, человек настроения. Чуть – что, он прекращает наши супружеские отношения, особенно, если вдруг вспомнит про мою прошлую любовную связь с Дмитрием, – объяснила Надя. – Он обидчив, но отходчив. Не обращай внимания, Бася, на наши размолвки. Милые бранятся, только тешатся, как говорится в народе. Пройдёт пара дней, и Иван будет у меня рядом в постели.

Зря я ему сказала про свою любовную связь с Дмитрием: надо было соврать что-нибудь насчёт потерянной невинности случайно, а я ему объявила про любовника чуть ли не с гордостью, вот Иван с того времени и бесится иногда, особенно если чем-то расстроен по другим обстоятельствам. Скажи лучше, Бася, как у