В феврале 1822 года был убит Тепеделени Али-паша. До сих пор идут споры о том, какую роль он играл в начале греческого восстания, но когда его отрубленная голова на блюде была выставлена напоказ в первом дворе султанского дворца Топкапы, эта демонстрация сопровождалась подробным изложением его преступлений и обвинением его в том, что он был «отступником от нашей веры… который направил огромные суммы денег неверным Морей [то есть Пелопоннеса]… чтобы подтолкнуть их к мятежу против мусульман». Его палач визирь Халет-эфенди, настойчивые требования которого считать Тепеделени Али бунтовщиком привели к тому, что в 1820 году против него были направлены войска, нарушил обязательство главнокомандующего Ахмеда Хуршид-паши, согласно которому Тепеделени Али должен был остаться в живых в том случае, если он сдастся. По горькой иронии, Халет-эфенди ожидала такая же судьба: согласно надписи на листке рядом с его отрубленной головой, преступлением, которое вменялось ему в вину, была склонность к интригам и раздорам. Халет-эфенди был фаворитом Махмуда, заслужившим доверие в ранние годы его царствования, во время борьбы с провинциальными магнатами. Используя свое влияние, он сколотил огромное состояние и косвенно препятствовал проведению предложенных Махмудом реформ корпуса янычар, предупреждая султана, что эти реформы могут спровоцировать беспорядки, и переключая его внимание на другие государственные дела. Халет-эфенди обладал таким влиянием, что в 1821 году государственные власти приняли его дерзкое предложение выдать янычарам еще больше оружия. Однако спустя год широкое недовольство, вызванное неудачами Османской империи на Пелопоннесе заставило султана задуматься о том, стоит ли ему доверять. Постепенно стала открываться система продажи должностей, с помощью которой этот визирь долгое время получал поддержку со стороны янычар. Когда командиры янычар попросили Махмуда снять Халета-эфенди с должности, он со всей серьезностью отнесся к их просьбе и сместил своего фаворита, а потом распорядился его казнить.

Даже если считать, что восстание на Пелопоннесе 1770 года и та роль, которую в нем сыграла Россия, не оказали прямого воздействия на дальнейшие антитурецкие выступления греков, то начиная с Кучук-Кайнарджийского договора, подписанного в 1774 году, Россия считала себя защитницей православных христиан, находившихся под властью Османской империи, а Крым (который после 1774 года стал полунезависимым государством под протекторатом России, а в 1783 году был ею аннексирован) являлся базой для дальнейшего сопротивления османскому правлению. По воле России греки переселялись в Крым как беженцы, потерпевшие поражение на Пелопоннесе. За их доставку туда отвечал генерал Екатерины граф Орлов, который укомплектовывал ими гарнизоны крепостей, расположенных на выходе из Азовского моря. В последней четверти XVIII века увеличилось количество греческих купцов на Черном море, а также в портах Эгейского моря и Адриатики. Образованные греки оказались восприимчивы к революционным веяниям, которые распространялись из Америки и Франции в 70-е и 90-е годы XVIII столетия, и с пониманием относились к идеям либерализма и национальной независимости, которые циркулировали по Европе во время и после Наполеоновских войн. Процветали многочисленные торговые колонии, которые финансировали настоятелей церквей, руководителей школ, библиотек и издательств, делая их более свободными, чем соответствующие учреждения Османской империи. Первые волны освободительного движения греческих интеллектуалов исходили из Одессы, где в 1814 году было создано тайное общество «Филики Этерия», или «Общество взаимопомощи», целью которого было воспитание греческого патриотизма. На его деятельность оказали влияние работы ученого, родившегося в Измире, но прожившего большую часть своей жизни во Франции, Адамантиоса Кораиса, и эллинизированного валаха Ригаса Велестин-лиса. Сделанные Кораисом переводы на более современный язык греческой классики заставляли читателей испытывать чувство гордости за греческое прошлое. Что касается Ригаса, то государственные учреждения республиканской Франции вдохновляли его на идею создания модели новой Византии.

Борьба, которая шла на Пелопоннесе в последующие годы, оказалась кровопролитной и, в территориальном отношении, незавершенной. Первая республиканская конституция была провозглашена в Эпидавре, в январе 1822 года. Однако уже в следующем году после того, как был обнародован ее исправленный вариант, в стране разразилась гражданская война, так как лидеры восстания, не поделив между собой власть, устроили еще более жестокую междоусобную резню, чем та, которая уже имела место на Пелопоннесе и островах. Против тех, кто мечтал о статусе государства, выступали люди, считавшие, что сохранение существующего положения более всею отвечает их интересам. Такой позиции можно было ожидать от представителей высшего духовенства греческой церкви, которые во время османского правления обладали особым положением и пользовались привилегиями, а также от греков, ставших заметными фигурами в Стамбуле и провинциях, но не от рядовых, необразованных православных. Россия занимала осторожную позицию в отношении греческого восстания, а от желания поддержать своих единоверцев в их борьбе с турками ее, возможно, удерживало понимание того, что подобная поддержка может послужить примером для ее собственных ущемленных в правах подданных-мусульман. Другие европейские державы, вынужденные наблюдать за тем, как Россия получает преимущества на Балканах, проявили твердость в своем нежелании принимать участие в планах, которые могли привести к разделу Османской империи. Что касается самих турок, то их ответной реакции мешали военные действия на восточных рубежах, где периодические нарушения границы со стороны Ирана династией Каджаров привели к войне, которая шла в период между 1820 и 1823 годами и еще больше ограничила численность войск, имевшихся в распоряжении для подавления греческого восстания. В 1824 году Махмуд решился на отчаянный шаг и пригласил Мехмеда Али из Египта оказать содействие и прислать свою модернизированную армию и флот. В обмен на это Ибрагим-паша должен был получить пост губернатора Пелопоннеса. В июле Ибрагим-паша отплыл из Александрии, но по причине превосходства греков на море смог высадиться в бухте Метонии только в феврале 1825 года. Захватив несколько ключевых прибрежных укреплений, египетский экспедиционный корпус вскоре взял под контроль значительную часть Пелопоннеса. На материковой территории Греции 26 апреля, после пятнадцатимесячной осады, пала расположенная на входе в Коринфский залив крепость Месолонгион, а спустя год и Афины. В руках повстанцев оставалась лишь незначительная часть греческой территории. Но успехи Ибрагим-паши привлекли к этому региону внимание европейских держав. Британия, Франция и Россия на время забыли о своих разногласиях, а продолжавшиеся два года сложные дипломатические переговоры закончились тем, что султан отказался заключать перемирие с помощью посредников, а упомянутые державы решили блокировать Пелопоннес. 20 октября 1827 года турецко-египетская эскадра была разгромлена в ходе Наваринского морского сражения силами объединенной англо-франко-русской эскадры в районе Пилоса, на юго-западе Пелопоннеса, а сухопутные силы Ибрагим-паши были эвакуированы. После этого поражения стала неизбежной интервенция европейских держав на территорию едва появившегося на свет греческого государства.

В мае 1826 года султан Махмуд издал указ о создании нового воинского соединения, первоначальной численностью свыше 7500 человек. Формирование этого соединения надлежало произвести путем перевода в него военнослужащих из янычарских подразделений (по 150 человек из каждого), расквартированных в Стамбуле. Всего в городе находилось пятьдесят одно подразделение, общая численность которых составляла приблизительно одну пятую от общей численности янычар, находившихся на действительной военной службе. В отличие от созданных Селимом войск «нового порядка», эти подразделения не предназначались для того, чтобы стать альтернативной армией. Скорее таким образом надеялись реформировать корпус янычар изнутри, путем реструктуризации, введения строевой подготовки и обучения другим воинским навыкам, которые были бы им крайне необходимы в том случае, если бы пришлось столкнуться с военной мощью России. Как раз перед обнародованием указа от представителей высшего духовенства, офицеров янычар, и других высокопоставленных лиц, служивших как при дворе, так и в подразделениях вспомогательных сил, потребовали подписать обязательство, согласно которому они полностью соглашались с предложенным Махмудом планом реформ и никоим образом не должны мешать его успешному выполнению.