выступление адских певиц. Женские глаза были беззастенчиво устремлены на Самуила, пожирая каждую складку его костюма. Князь, не стесняясь, отвечал на обнаженные улыбки долгими взглядами.

Княгиня сверкнула глазами на мужа. Он улыбался краешком губы. Как ее выводила эта его улыбка!.. Диана отвернулась, пробормотав проклятье.

Девушки закончили песню и застыли, протягивая руки к трону. Раздался гром аплодисментов. Диана увидела, как руки мужа медленно оторвались от кресла и издали два ленивых хлопка. Музыка стихла. Певицы пошли на смену.

— Спасибо, спасибо, девушки!..

Из-за кулис послышался зычный голос, и на подмостки, сверкая ярче всех софитов зубами, вышел Ираклий. Сегодня он был облачен в ослепляюще белый костюм. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, на волосатой груди виднелся платиновый амулет в виде арфы с двумя разорванными струнами. Ираклий ущипнул удалявшуюся со сцены солистку и направился к микрофону. В это же время с другой стороны появилась высокая брюнетка в черном платье и, стуча высокими каблуками, подошла к соседнему усилителю звука.

Ираклий отрегулировал микрофон под свой рост.

— Прекрасное выступление, прекрасное, — молвил он, улыбаясь во весь рот. — Так, Миленочка?..

— У нашего генерала, как всегда, отличный вкус, — подтвердила женщина, отвечая на улыбку.

— Да, у меня отличный вкус!.. — рассмеялся в ответ Ираклий. Его ресницы дрогнули, подмигивая. В этот вечер его соведущей была обладательница шикарных форм и длинных шелковых волос, а также похожей на коровью физиономии и до боли идиотских шуток. — Ну, Милена, я надеюсь, Князю понравилось наше представление, угу?.. — пятый генерал взглянул на Самуила.

— Терпеть можно, — сдержанно проговорил Князь, пропустив мимо ушей украденное у себя словечко.

— Вырядился, как… — зло пробормотала Диана. — А эту кобылу он, интересно, где откопал, на конюшне?..

Первая леди преисподней еще не решила, кто ее больше бесил: блондинки или брюнетки. Однако сейчас ей больше всего плевало в глаза черное платье с блестками, которое всегда считалось ее прерогативой.

— Ладно тебе, нормальная девочка, — ответил Князь.

— Нормальная, да?.. Да ты слепой, видимо, совсем!.. — Диана дернулась, чувствуя на своем колене пальцы мужа.

— Не у всех же такие возлюбленные, как у меня, — молвил Самуил, глядя ей в лицо.

— А сейчас, — объявил Ираклий, — мы двинемся дальше, прославляя этот судьбоносный для всего мира день. Но прежде чем мы продолжим воздавать дань нашему великому Владыке и справедливому Властителю, я попрошу минуточку внимания.

— Давай, дорогой, ты итак забрал его слишком много, — нетерпеливо произнес Князь. Его рука сжала ногу супруги.

— Хорошо, — улыбнулся Ираклий. — Итак, дамы и господа, песня, которая прозвучит сейчас, посвящается самому главному украшению преисподней — нашему драгоценному камню, великой и прекрасной Княгине Диане, супруге светлейшего Князя Самуила! Я лично сочинил ее в подарок нашей несравненной Владычице. Песня так и называется «Черный бриллиант в оправе адских цепей». Исполню ее я лично и мои лучшие мальчики. Маэстро, музыка!..

— Очень трогательно придумал, дебил паршивый, — надменно вскинула подбородок Диана. Ее настроение было отравлено, и она хотела испортить его и остальным.

На минуту свет померк на всей площади, а когда зажегся, Ираклий оказался на середине сцены в окружении музыкантов, которых совсем недавно отобрал из падших муз. Яркие, как солнце, прожекторы выделили его фигуру. Ираклий вскинул руку, взывая к музыке.

Диана пошевелилась, меняя положение. Она старательно игнорировала ласки мужа, который успел ощупать все ее чулки.

— Красавица моя, умница… — шептал Самуил. Он подался к жене и старался коснуться ее дыханием.

Тем временем звонкий тенор Ираклия полился сквозь электрические звуки гитар.

— Мрак преисподней

Неистовой страстью,

Сплетаясь когтями

Единственной власти,

Кто освещает, сквозь тьму приходя?

Кто излучает свет черный, томя?

Душу и сердце прикончит сполна

Та, что испить все желают до дна!..

— Ну хватит, на нас все смотрят, — Диана немного оттаяла и уже без раздражения попыталась отодвинуть ладонь мужа.

— Да кому мы нужны?.. Вон, все заняты штанами Ираклия, — сказал Князь. — Давай же, иди к своему котику…

— Черный бриллиант среди адских цепей,

Диана — царица меж всех королей!

Богиня, прекрасная адскою славой,

Ты властью полна, словно сладким нектаром,

Ты плод драгоценный, желанный на вкус,

Мужчин отпаденье, мученье в аду!

Ты камень, блистающий гранью безумья,

Ты бред, сумасшедших ночные раздумья!

— Прекрати, не сейчас же, — увещевала Диана.

— Нет сейчас… Потому что сейчас я смотрю на тебя и хочу только одного… — прошептал Самуил.

— И чего же?.. — не выдержала Княгиня.

— Отличный вопрос, — усмехнулся Самуил. — Курить. Ты будешь со мной курить?.. — его пальцы оставили колено жены и скользнули в нагрудный карман, вынимая две сигареты.

— Очень смешно! — Диана двинула ему по руке. — Баран безмозглый! — она отвратилась от мужа, ее ноздри раздулись от бешенства.

Самуил от души рассмеялся и, наклонившись, поднял с пола упавшие сигареты.

— Сокровище Князя на ложе мечтаний,

Алмазом сверкаешь, о дрожь ожиданий!

Ты сладость моих сумасбродных страданий

И адский кошмар преисподних желаний!

И я на коленях стою пред тобою,

Чертовской к тебе одержимый любовью!

Но ты недоступна стенаньям моим,

И я умираю, от жажды томим!

Увы, ты владенье лишь Князя теней,

Не будешь вовеки, Княгиня, моей!

— Бездарная песня! — сквозь зубы процедила Диана, ненавидяще взирая на надрывавшегося с рукой у сердца Ираклия. — Каков огурец!.. Да он только и делает, что пялится на мои ноги, посмотри на него!..

— Пусть пялится, — с расстановкой ответил Князь. — Слуги должны знать господские привилегии. А ты моя привилегия, девочка.

— У этой привилегии у самой нету никаких привилегий. В аду я чувствую себя как в монастыре, — поджала губы Княгиня.

— Бу, «в монастыре», — Князь вгляделся в ее лицо. — Какой кошмар. Ну, я думаю, в честь праздника можно отменить заточение… Сходи куда-нибудь в укромное местечко.

— Да? — синие глаза Дианы недоверчиво взглянули в зрачки мужа.

— Конечно, — кивнул Князь. — Прогуляйся, что ль, к Леонарду, принеси травы…

— Ушла ты из рая и сердце убила,

Ты слезы архангелов, грех Михаила!

Его ты сломала легко, как игрушку,

Смеясь, улетела, царапая душу.

Теперь ты дар Князя и выбрала власть,

О мира всего огнедышащья страсть!

Владыка, лаская любую девицу,

Одну из тебя хочет видеть царицу!..

Ираклий окончательно разошелся, переставая выбирать имена и выражения.

— Все, с меня хватит, — Диана поднялась с трона и скрылась под сводами темной занавеси.

— Неужели упоминание Михаила ее так расстроило? — вслух подумал Князь.

— Прекрасная адская бестья Диана!

Вовеки ты телом моим так желанна!

Вонми, умоляю, страданьям огня!

Возьми, я прошу, иль убей ты меня!

Я вновь на коленях стою пред тобою,

Чертовской к тебе одержимый любовью!

Но ты недоступна стенаньям моим,

И я умираю, от жажды томим!

Увы, ты владенье лишь Князя теней,

Не будешь