Майяри отозвала взгляд от насыщенно-жёлтых, обрамлённых белыми ресницами глаз наследника и посмотрела на харена. И взметнувшееся было волнение улеглось. В янтарных глазах господина Ранхаша царило спокойствие, по серебристым ресницам украдкой скользил солнечный луч, и он же своим сиянием придавал холодному лицу харена мягкость и… живость. Девушка поймала себя на мысли, что ей хотелось бы и дальше смотреть на господина Ранхаша, его серебристые волосы, спокойное, кажущееся равнодушным лицо, и неспешно перевела взгляд на хайрена Узээриша, такого белоснежного и сияющего. Да, белоснежного… Майяри неожиданно поняла, что хайрен кажется ей похожим на Снежного духа: красивого, коварного, хитрого и… бесплотного.

– Присаживайтесь, госпожа Амайярида, – имя девушки в устах наследника прозвучало так, будто бы он обласкал его языком. – Какое интересное у вас имя, мне пришлось потренироваться, чтобы не ударить сейчас в грязь лицом.

– Мне очень неловко, что вы так затруднили себя.

Величаво пройдя между мужчинами, Майяри развернулась спиной к креслу и начала медленно опускаться, плавно и грациозно. Тело нещадно ныло, вспыхивало болью, голова кружилась, и больше всего хотелось просто плюхнуться на сиденье. Харен не позволил ей довести это мучение до конца. Подойдя ближе, он совершенно спокойно придержал её за талию, притянул подушку и опустил Майяри на неё.

– Без геройств, хорошо? – попросил оборотень, и девушка растерянно моргнула.

Какие ещё геройства?

Мужчины тоже сели, а господин Шидай встал позади кресла Майяри и положил ладони на её плечи, словно ободряя, а на самом деле помогая держаться в вертикальном положении.

– В целом, мы уже провели расследование и обсудили произошедшее с вашим опекуном. Но мне хотелось бы узнать, как вы поняли, что во дворце происходит что-то отвратительное?

Господин Шидай успел утром проесть Майяри все уши, наставляя её, что и как говорить: в целом правду, но с утайками. Это она умеет.

– Я была… – девушка поджала губы, но всё же продолжила, – на свидании со своим женихом.

– Правда? – деланно удивился наследник. – Харен говорил, вы были в сыске.

– На его крыше, – ноздри Майяри недовольно шевельнулись. – Викан предпочитает не предупреждать о времени и месте наших встреч. И каждый его выбор… несколько оригинален.

Видимо, прозвучало правдоподобно: на лице хайрена мелькнуло разочарование.

– Сперва я не поняла, что чувствую именно магию. Я была встревожена, и мне казалось, что это от плохого настроения. К тому же Викан меня немного разозлил. Но когда воздействие магии усилилось, я всё-таки смогла понять, что мной владеет не пустое волнение. Эта была странная магия, очень похожая на магию тёмных, и я решила, что во дворце находится тёмный хаги.

– И сразу же самоотверженно бросились на помощь?

– Не сразу, – Майяри невольно, сама не осознавая этого, холодно взглянула на наследника. – Когда вспомнила, что харен и господин Шидай отправились во дворец. Скажу откровенно, хайрен, если бы не это, я бы никогда не вмешалась. Так что в моём поступке очень мало героического. Я никого не знаю во дворце и не могла надеяться, что кто-то послушает меня и позволит пройти внутрь достаточно быстро. А время бежало очень стремительно. Надеюсь, никто не пострадал от моих действий?

Майяри пристально уставилась на господина Узээриша, но ответ она знала и так. Она видела каждое пятно жизни на своём пути и достаточно крепко сплавила между собой обломки, чтобы какой-то шальной камень не проломил кому-нибудь голову.

– Вы были очень аккуратны, – улыбнулся хайрен.

В дверь опять постучали, и на пороге возник Святой помощник.

– Господин Викан.

Улыбка тут же стекла с лица господина Узээриша, и её сменили злость и досада.

– Дарен! – Викан выглядел так бодро, словно и не в тюрьме ночевал. – Как я рад видеть вас в добром здравии. А тут мне птичка нащебетала, что моя обожаемая невеста повеселилась ночью. О, Майяри!

Увидев девушку, оборотень бросился к ней, и «невеста» внутренне напряглась, ожидая, что её больное тело будут мять и раскачивать, но Викан бухнулся перед ней на колени и, взяв её ладони, прижался к ним губами.

– Как чувствует себя моя прелесть? – ласково проворковал мужчина.

Майяри даже не пыталась задавить тепло, волной растёкшееся в груди. Господин Шидай успел поведать ей о глупости и самоотверженности «жениха», и она, хоть и не одобряла его действий, была благодарна.

– Господин Узээриш, я готова понести наказание за всё, что произошло. Надеюсь, вы не затаите обиду на моего жениха?

– Госпожа, я не собираюсь наказывать вас за спасение моих брата и сестры: хоть спаситель из вас бедовый, но лучше на треть разрушенный дворец, чем похороны детей. И ваш жених, – хайрен взглянул на сияющего Викана мрачно и обречённо, – тоже прощён. В очередной раз!

– Дарен, вы так милосердны!

– Не хочу даже слышать благодарность от тебя! – вспылил господин Узээриш, и Майяри удивлённо посмотрела на него.

До неё с запозданием дошло, что Викан называет наследника дареном, а тот злится на него так, словно отпрыск рода Вотых уже давно и крепко сидит у него в печёнках.

– Я рассказывал тебе? – Викан опять посмотрел на Майяри. – Я целых десять лет отслужил под командованием дарена Узээриша.

– И я очень надеялся, что мне больше никогда не придётся руководить таким… – наследник осёкся, взглянул на Майяри и продолжил вполне прилично, – охламоном.

– Дарен, я буду вечно вашим подданным!

Глаза Майяри потрясённо распахнулись. Викан знаком с хайреном! Он наверняка мог быстро провести её во дворец. Если бы… если бы знал. Сглотнув, девушка склонила голову к своим коленям и искренне извинилась:

– Мне очень жаль. Я повела себя глупо.

Узээриш, несколько увлёкшийся перепалкой с Виканом, непонимающе вскинул брови, зато «жених» широко улыбнулся.

– Да ладно тебе! Дедушке Шереху всё равно не нравилась галерея в том крыле. Он раз десять предлагал хайнесу её перестроить.

– Род Вотый, конечно же, окажет любую помощь в восстановлении дворца, – вставил Ранхаш.

– Мы справимся сами, – поспешил отказаться хайрен.

– Вот как? А я уже написал господину Шереху.

Взгляды мужчин устремились на Шидая, и тот мягко, но не слишком виновато улыбнулся.

Перед уходом Майяри ещё надлежало встретиться с хайнесом, чтобы лично принять его благодарность, хотя девушка с большей охотой приняла бы благодарность от хайрена или вообще бы её не приняла: снедала вина за разрушенный дворец. Это всё из-за привычки решать всё самой! Дура! И отказаться от встречи с хайнесом как-то уж совсем невежливо, особенно ввиду того, что она порушила его дом. Нужно хотя бы удостовериться, что он действительно не злится.