— Стив, — сказал он.

— А ваше? — спросила она Мейера.

— Мейер, — ответил он.

— Я думала, это ваша фамилия.

— Да. А также имя.

— Как здорово! — воскликнула она.

Мейер пожал плечами. Ему не особенно нравилось собственное имя. Правда, однажды одна писательница использовала его имя и фамилию в качестве названия для своего романа про колледжского профессора. Мейер позвонил окружному прокурору Ролли Шабриеру с вопросом, может ли он вчинить писательнице иск. Шабриер сказал, что он должен чувствовать себя польщенным. Мейер действительно чувствовал себя слегка польщенным. И все-таки остался слегка недоволен тем, что кто-то использовал имя реального человека в качестве имени выдуманного героя книжки, пусть даже и профессора.

— Точно не хотите кофе? — спросила Лонни.

— Точно, спасибо, — поблагодарил Карелла.

— Мы перепили кофе, — сказал Мейер. — Из-за этой погоды.

— Вы тоже пьете кофе больше обычного? — спросила Лонни.

— Да, — сказал Мейер.

— И я тоже, — вздохнула она.

Чувствуется в ней что-то совсем девичье, подумал Карелла. На вид ей было двадцать шесть или двадцать семь, однако движения, выражение лица и тонкий голосок напоминали девушку семнадцати лет. Она устроилась в мягком кресле, подложив под себя ноги, — так иногда сидела его дочь Эйприл.

— Полагаю, вы понимаете, что мы пришли по поводу Салли Андерсон, — сказал Карелла.

— Да, конечно, — ответила она, и на ее лице появилась озабоченная гримаска, как у ребенка, который пытается разобраться в проблемах взрослых.

— Мисс Купер…

— Лонни, — сказала она.

— Лонни…

— Да, Стив?

Карелла откашлялся.

— Лонни, мы знаем, что у вас здесь была вечеринка неделю назад, в воскресенье, седьмого февраля. Вы помните эту вечеринку?

— Еще бы! — сказала она. — Классная была вечеринка!

— Салли Андерсон присутствовала?

— Да, конечно.

— И Тина Вонг?

— Ага.

— И Алан Картер?

— Да, куча народу, — сказала Лонни.

— А Майк Ролдан и Тони Асенсио? — спросил Мейер.

— Вы, ребята, тщательно готовите домашнее задание, да?

Мейер никогда не думал об этом как о домашнем задании; он слабо улыбнулся.

— И они здесь были, Мейер, — сказала Лонни и тоже улыбнулась — ослепительно.

— Нам удалось прийти к заключению, — сказал Карелла, — что эта вечеринка не обошлась без кокаина.

— Да? — сказала она, и улыбка слетела с ее губ.

— Так был кокаин?

— Кто вам об этом рассказал?

— Несколько человек.

— Кто?

— Это не важно, мисс Купер.

— Это важно для меня, Стив. И, пожалуйста, зовите меня Лонни.

— Мы узнали об этом из трех различных источников, — сказал Мейер.

— Кто?

Он посмотрел на Кареллу. Карелла кивнул.

— Тина Вонг, Майк Ролдан и Тони Асенсио, — сказал Мейер.

— Ну и ну, — сказала Лонии, качая головой.

— Это правда? — спросил Карелла.

— Слушайте, кто я, чтобы с ними спорить? — Лонни пожала плечами, поморщилась и переменила положение в кресле. — Но я думала, вас интересует Салли.

— Интересует.

— Или это превращается в расследование по кокаину?

— Это уже и есть кокаиновое расследование, — сказал Мейер. — Мы знаем, что Салли употребляла кокаин в тот вечер, и мы также знаем…

— Вы говорите про прошлое воскресенье?

— Да, про прошлое воскресенье, неделю назад. Вы ведь помните, что Салли употребляла кокаин?

— Ну да. Теперь, когда вы напомнили.

— И кое-кто еще тоже употреблял.

— Ну, и другие.

— Хорошо. Кто принес порошок?

— Откуда мне знать?

— Мисс Купер…

— Лонни.

— Лонни, мы не собираемся никого привлекать за наркотики. Салли Андерсон была убита, и мы хотим выяснить почему. Если кокаин имеет отношение к ее смерти…

— Не думаю.

— Почему?

— Потому что именно она приносила кокаин.

— Это мы знаем. А вам, случайно, неизвестно, где она покупала кокаин?

— Где-то на окраине.

— Где именно?

— Понятия не имею.

— Как далеко? За парком или…

— Я в самом деле не знаю.

— Как часто она приносила порошок?

— Обычно раз в неделю. В понедельник вечером, перед шоу. По воскресеньям мы закрыты…

— Кто закрыт?

— В смысле, по воскресеньям в театре нет спектаклей. Поэтому она, наверное, покупала порошок в воскресенье, ездила за ним, или ей доставляли, я не знаю. В понедельник вечером она приносила его в театр.

— И распространяла в труппе.

— Да, тем, кто хотел.

— И сколько было желающих?

— Шестеро… или семеро… Примерно так.

— Сколько денег было в обороте, по-вашему?

— Вы ведь не думаете, что она это делала из-за денег?

— А зачем она это делала?

— Просто оказывала нам любезность. Ей ведь было не сложно. Если у тебя хороший дилер и он дает хороший порошок, почему бы не делать одну большую покупку каждую неделю вместо шести-семи мелких, и у дилеров, которым ты, может, не доверяешь? Это удобно.

— Угу, — буркнул Карелла.

— Разве нет?

— Так о чем мы здесь говорим? — сказал Мейер. — Если речь идет о шести-семи граммах…

— Ну, иногда больше. Но она брала с нас только то, что платила сама. Уж поверьте. Я знаю уличные цены, и больше она не получала.

— Ничего не брала за свой труд, когда ездила на окраину города?

— Да какой там труд! Она все равно ведь туда ездила бы, разве нет? А может, ей приносили на дом. Как знать! Вы лаете не на то дерево, если думаете, что Салли именно так…

Она вдруг осеклась.

— Салли именно что? — тотчас спросил Карелла.

— Так она… гм…

Лонни скорчила гримасу и пожала плечами, словно совершенно запуталась и не знала, как закончить фразу.

— Ну? — спросил Карелла. — Что она — именно так?

— Зарабатывала на жизнь, — сказала Лонни и улыбнулась.