Зло в темноте, но никогда не замечает, что истинная тьма, там, где, кажется, что светло!

Она энергичным шагом поднялась по парадной лестнице и прошла к двери своего кабинета. Впереди её ждала массовая рассылка главам новостных изданий, центральных каналов и ряда блогеров, чья сущность описывалась, как «чума XXI века».

Аделина зашла в свой кабинет и, включив настольную лампу, села на кресло за рабочий стол. Она открыла ноутбук и нажала на клавишу «питания»…

Глава 29

Предместье Рима. Вилла премьер-министра Италии

Ливень с сильными порывами ветра безраздельно царствовал над ближайшими окрестностями, безмолвно скорбя и подвывая о погибших людях. Для Вселенной не существует классовых и социальных различий, для неё каждый человек на Земле: её дитя и, не так важно, какое оно. Матери в независимости от сущности их чад, любят их! Одних любят за их слабость и не способность победить себя, а других за силу и стойкость характера. Всё едино для Вселенной, а различия придумали люди, поддаваясь своим страстям.

Где-то совсем рядом слышались звуки сирен машин экстренных служб, спешивших на разрушенную виллу после ракетного удара.

Романов посмотрел на раненных, которых затащили в частично уцелевшую одну из гостиных виллы, и покрепче обнял Анджелину, сидевшую рядом с ним, на уцелевшем диванчике. Он расстегнул побольше перепачканную чёрную сорочку, вспомнив, что свой галстук использовал в качестве жгута для одного из агентов Секретной Службы, и медленно провёл по её волосам. Она прижалась к Андрею, как можно сильнее, чувствуя, что ей страшно. Очень страшно! Анджелина не могла объяснить составляющую этого кошмара, который случился с ней не во сне, а наяву.

Агент Мэтьюс лежал на паркете в состоянии близком к потере сознания, ожидая приезда машин скорой помощи, и неотрывно смотрел на фреску потолка с амуром, сидевшим на облачке и натягивавшем тетиву своего лука.

Грибов оказывал помощь Василию Валерьевичу, чудом сумевшему выжить в этой мясорубке, но остаться без левой руки.

Сильный дождь сменил ливень, продолживший стучать по участку развороченной крыши. Кровь на распаханной взрывами лужайке впитывалась в землю, становясь единым целым, слившимся с природой.

Машины экстренных служб остановились на дороге и бригады экипажей бегом направились к разрушенному дому в поисках, нуждавшихся в экстренной помощи…

Рим. Дворец

Ворота въезда на территорию у дворца открылись, давая возможность представительским седанам подъехать к парадному входу. Члены Совета Синдиката собирались на внеочередную встречу.

Духота после ливня, охватившего «Вечный город» и его окрестности, усиливалась. Облака постепенно расходились, стремительно уплываю на юг. Багрянец вечернего солнца возвращал покой после ненастья, но в его контрастности чувствовалось нечто беспокойное и усталое одновременно.

«Первый» вышел из распахнутых дверей парадного входа для встречи «гостей», вызывавших у него чувство брезгливости, впрочем, тоже самое он ощущал и в отношении себя.

Суперсолдат почтительно приветствовал членов Совета Синдиката, принимая короткие поздравление об успешной операции, и взглядом провожал их в центральный холл дворца.

Последним в открытые ворота заехал серебристый «Роллс-Ройс» и остановился напротив ступеней парадного входа.

«Первый» спустился к лимузину и открыл заднюю дверцу, потянув дверную ручку на себя.

Трость стальным наконечником брякнула о камень и из автомобиля медленно вылез Лоренцо Ривейра. Он осмотрелся по сторонам и молча кивнул в сторону суперсолдата в знак приветствия, а потом уверенной походкой поднялся по ступеням. Его телохранители последовали за ним. Без них синьора Ривейру было сложно когда-либо увидеть. Они следовали за ним везде, как два преданных Цербера, готовых в любой момент выполнить любой приказ.

Выражение лица синьора Ривейры разительно отличалась от остальных членов Совета, пребывающих в отличном расположении духа.

Лоренцо, как никто другой, знал и понимал, что в этом мире у всего своя цена, на всё свой час и слово «никогда» — в большинстве своём самообман для очередного олуха, коими всегда был переполнен социум. Он нахмурил на мгновение лоб, что привело к чётким очертаниям морщин на его лице. На вид ему сложно было дать больше шестидесяти, но слушая рассуждения синьора Ривейры, казалось, что он прожил не одну сотню лет.

Телохранители зашли следом за Лоренцо в центральный холл дворца, где замерли в ожидании.

Синьор Ривейра провёл левой ладонью по аккуратно уложенным, зачёсанным назад седым волосам и осмотрелся по сторонам, будто искал среди присутствующих в холле и атмосферы триумфа: неизвестность и кусочек какой-то старой тайны.

Лоренцо акцентированно стукнул тростью о пол, чтобы перевести всё внимание присутствующих на себя.

Разговоры тут же затихли и все направили свои взгляды на синьора Ривейра, который, как всегда, был одет броско и с особым вкусом. Тёмно-синий строгий костюм в блёклую фиолетовую клетку, дополнялся ярко-фиолетовой сорочкой с ядовито-синим галстуком. Матовые чёрные туфли «оксфорды», сшитые у лучшего флорентийского мастера, всегда были для Лоренцо особым аксессуаром, как и трость с золотой ручкой в виде головы льва.

— Уважаемые синьоры! Сегодняшний триумф лишь прелюдия для начала важного пути. Мы давно владеем этим миром, но, при этом, идём на ряд компромиссов. Сегодня всё изменилось! Мы поставили очень важную точку. Теперь пришла пора возместить понесённые когда-то ущербы.

Громкие аплодисменты наполнили центральный холл и синьор Ривейра чуть заметно кивнул головой в знак благодарности. Он прошёл к своему креслу, стоявшему в стороне от парадной лестницы и медленно присел на него. Боль в суставах ныла на погоду, вызывая серьёзный дискомфорт. Бренное тело не может причинить столько страданий, как истерзанная временем душа! Лоренцо знал, что прошлое имеет огромный смысл, для каждого человека, совмещая в себе два антипода: Благо и Зло.

— Ваш «молт», синьор! — приблизив серебряный поднос к руке Лоренцо, лежавшей на резном подлокотнике антикварного кресла, произнёс официант.

— Спасибо, Тануццо! — кивнув головой в знак благодарности, сказал синьор Ривейра и взял левой рукой хрустальный стакан с виски, блеснув рубином золотого перстня на безымянном пальце.

Один из телохранителей сунул в кармашек жилетки официанта несколько купюр и отошёл в сторону. Шум от восторженных разговоров остальных членов Совета, эхом отдавался в ушах Лоренцо, пребывавшего в известном только ему самому раздумье. Он сделал несколько глотков виски, словно, пытаясь вспомнить фрагменты давно минувших лет. Резкость скотча затуманило его воспоминания, где лишь размытые силуэты в хороводе времени искали давно потерянные собственные тела, нетронутые могильными червями.

Синьор Ривейра сделал ещё глоток односолодового виски и, чуть приподняв голову, повернул её в сторону парадной лестнице, где увидел Аделину в брючном костюме белого цвета, медленно спускавшуюся вниз по ступеням…

«Первый» молча кивнул синьорине де Монтенье в знак приветствия, увидев