очень не понравится то, что вы творите! — решив попробовать «голую» импровизацию, ответил Кайл. Конечно же, он понимал, что для разыгрываемой партии, нужны хотя бы какие-то карты на руках, а не энтузиазм, замешанный на гуще из чистого блефа.

— Агентство Внутренней Безопасности и Информации… Очень интересно! — слегка улыбнувшись и потерев подбородок, заметил «Первый». — Назовите своё имя и должность!

— Я не являюсь кадровым работником AISI! Я всего лишь простой наёмник, нанятый для разовой работы, — продолжая развивать «легенду», основанную на чистой импровизации, уточнил Робинсон.

— Назовите своего куратора в AISI, — решив подыграть «гостю» и посмотреть, что интересного сможет предложить этот некто, добавил «Первый».

— Понятия не имею, кто он такой! Может даже это не он и не она, а какое-нибудь оно… Сейчас так сложно понять с кем имеешь дело! Если вы знаете хорошо Берлин, то думаю поймёте меня.

Суперсолдат потёр гладковыбритый подбородок, наслаждаясь «красотой» восприятия и фантазии неизвестного «гостя». «Первый» понимал, что перед ним сидит не какой-то кретин с одной извилиной, способный лишь выжимать спуск и ударом лба ломать лицевые кости и переносицу, а профессионал с хорошим опытом и талантливый рассказчик, умеющий перевоплощаться в разные образы.

— Я не могу разделить вашего энтузиазма, поскольку мои консервативные ценности, не способны давать точную оценку той или иной гендерной составляющей! Откуда у вас, точный план операции? — между делом с улыбкой спросил «Первый».

— Понятия не имею! Я его получил на месте закладки на окраине города в электронном виде на карте памяти.

— Наверное, это было на пустыре? — решив подыграть «гостю», спросил суперсолдат.

— Да.

— А кота с лисой не замечали? — стараясь не засмеяться, задал очередной вопрос «Первый».

— Чтобы на пустыре и не было падальщиков типа лисы…

— Разумеется! Что вы любите на ужин?

— Да, что придётся! — сохраняя невозмутимость, ответил Кайл.

— Ну, в этом я и не сомневаюсь! А я люблю хорошенько прожаренную яичницу с баварской колбаской, — добавил с улыбкой на лице суперсолдат и несколько раз кивнул головой.

«Шестой» протянул руку к металлическому столику и, взяв с него электрошоковую дубинку, дал продолжительный заряд ткнув ей в пах Робинсона.

Кайл сжал зубы от пронизывающего гениталии разряда электрошока и его лицо покрылось каплями холодного пота.

— Продолжим и дальше, вспоминать творение Карло Коллоди? — с циничной улыбкой, спросил «Первый». — А, то по запаху чувствую, что ужин ещё очень сыроват! Да и от обжаренных рёбрышек бы я не отказался!

«Шестой» ткнул дубинкой в рёбра Робинсона и дал продолжительный разряд.

Кайл почувствовал, как сбился его сердечный ритм, а на теле проступили капли пота. Суперсолдат вернулся к первому «упражнению» и через мгновение повторил второе.

— Мне кажется, что наш «гость» давно не был на сеансе маникюра! — закивав головой, добавил «Первый».

«Седьмой» взял с металлического столика плоскогубцы и, обездвижив руку Робинсона, вырвал несколько ногтей с пальцев левой руки…

Рим. Клиника

Яркий дневной свет коридора резал глаза и трещала голова. Романов сидел на небольшом диванчике, тупо смотря на оштукатуренную стену голубого цвета, и слышал, как с поста дежурной медсестры доносился звук включённого телевизора. Суета вокруг не отвлекала Андрея, пребывавшего в состоянии полного физического и морального опустошения. Обработанные ссадины и мелкие порезы жгло от бетадина, а двойная доза анальгетика с транквилизатором давала возможность на короткое время забыться, отстранившись от тревог прошедших часов.

Он поправил на себе футболку от хирургического костюма зелёного цвета, которая была на два размера больше, но в отличие от грязной сорочки, она была чистой.

Из динамика телевизора доносились речи псевдо-экспертов политологов, интервью с бывшими руководителями итальянских спецслужб, трубящих о заговоре тайных сил. Где-то рядом пробегали мнения об агрессии, пришедшей с Ближнего Востока и, так сказать, Восточно-Европейских равнин. Среди всего этого многообразия словоблудия не хватало только «свежих пророчеств» известных ясновидцев, умерших многие десятилетия или века назад.

Дверь процедурного кабинета открылась, откуда медленным шагом вышла Анджелина, держа в руке измятый грязный жакет. Вместо белой хлопковой рубашки на ней была футболка от хирургического костюма зелёного цвета.

Обработанные рассечения, ссадины и порезы, ныли после бетадина, наложенных швов и перевязок с ранозаживляющим бальзамом. Лёгкое головокружение ещё чувствовалось в её осторожных и неуверенных шагах.

Романов встал с диванчика и, подойдя к Анджелине, ласково прижал её к себе. Она уткнулась лицом в его грудь и, словно кошка, лбом потёрлась о него, пометив, таким образом, любимого «друга».

Андрей прижал её к себе и, проведя по её волосам, поцеловал в лоб.

У кошек не бывает хозяев, ибо только они безраздельные властелины своих жизней, но даже эти гордые, строптивые и таинственные животные нуждаются в заботе и любви, отрицая, такое желанное, временами, одиночество.

— Слышал что-нибудь об агенте Мэтьюсе? — посмотрев в его глаза, спросила Анджелина и крепко обняла Романова.

— Его оперируют. Ногу обещают спасти!

— Мне нужно в посольство, — с сожалением в голосе, произнесла она, ощущая усталость и частичную апатию, уносящую её прочь от этого хаоса.

— Да, мне тоже надо в посольство, — отстранённо, сказал Андрей, будто, желая послать всё ко всем чертям.

— Как освобожусь, приду к тебе! — коротко добавила Анджелина и, выпустив Андрея из своих крепких объятий, направилась вдоль по коридору к лифту.

Романов устало вздохнул и медленным шагом пошёл к лестнице…

Подмосковье. Домодедовский район

Новостной канал без перерыва крутил кадры, отснятые на месте разрушенной виллы премьер-министра Италии с обилием комментарий разного рода «экспертов». Осуждение агрессии, пришедший из неоткуда, изобиловали яркостью эпитетов и определений.

Громов осушил треть стакана водки, сидя за столом и неотрывно смотря на экран телевизора, и закурил сигарету.

Сергей отстранённо кинул взгляд на экран телевизора и выпил порцию водки в стакане. Он взял с тарелки «кружочек» сырокопчёной колбасы и отправил его в рот. Ему нечего было сказать! Решетову хватало своих проблем, которые он сам нашёл на свою задницу, в очередной раз сыграв в «игру», где проиграть жизнь, гораздо проще, чем её выиграть!

Михаил Иванович взял в руки со стола планшет и ещё раз прочитал короткое электронное письмо от Романова, пришедшее меньше часа назад. Громов был очень рад, что Андрею и Грибову удалось уцелеть в этой «мясорубки». Этот факт придавал Михаилу Ивановичу сил и надежду на что-то лучшее.

Сергей встал со стула и вышел из дома на террасу. Близился закат. Вечернее солнце исчезало за горизонтом, готовясь передать безраздельные права короткой июньской ночи.

Громов положил обратно на стол рядом с полупустой бутылкой водки планшет и вытащил из кармана брюк-карго мобильный телефон. Он вставил в слот SIM-карту и,