много башен с острыми шпилями, которые были расписаны звездными узорами.

Выбравшись из кареты, Феликс тут же заметил, что волшебное небо, созданное таинственным мороком и иллюзиями, уже укрылось звездным покрывалом ночи. Теперь город купался в лунном свете, и тесные улочки, в какой бы цвет они не были украшены до этого, теперь приобрели единый, голубоватый оттенок. Создавалось впечатление, что мозаики, плитки и фрески — все светилось одним лишь звездным светом.

Феликс так был поражен этим необычным явлением, что засмотревшись, чуть было не упал, когда поднимался за принцем по широкой парадной лестнице. Решив, что время насладиться чарующими красотами города у него еще будет, и лучше бы ему сейчас смотреть под ноги, Феликс перевел взгляд на Фараиля. К этому времени к принцу уже подошла его королевская свита, состоявшая из десятка, как думалось Феликсу, дворян, которые, как и принц, смотрели на маленького никса любопытными взглядами, и в которых так же можно было приметить свойственную таким высокородным людям гордость и надменность. Когда они все вместе вступили в широкие залы, Феликсу пришлось прибавить шаг, так как все его спутники были большого роста, и шли быстро, так что он чуть ли не бегом следовал за этими высокими, во всех смыслах, людьми. Феликс чувствовал себя маленькой дворцовой болонкой, которая вынуждена на своих коротких лапках следовать за избалованной принцессой, которой и вовсе нет дела до нее. Внутри королевского замка оказалось довольно уютно, и даже Феликс, привыкший больше к теплым каминным тонам севера, почувствовал расслабление, увидев большие синие шторы с гобеленами, которые покрывали высокие потолки и стены замка. Было там и много прекрасных картин, и статуй, и разного рода интересных измерительных инструментов, о назначении которых Феликсу оставалось лишь догадываться. Так же в каждом проходе стояла неусыпная дворцовая стража, держа в своих крепких руках наполированные до сверкающего блеска алебарды.

Принц быстро довел его до больших дверей, которые вели в тронный зал. Подходя к ним, Фараиль жестом показал стражникам открыть двери, и когда они выполнили его приказ, провел своего гостя внутрь. Вся свита принца тут же, словно крадущиеся замковые мыши, побежала вдоль высоких стен, рассаживаясь на маленькие скамейки, где уже сидели и другие такие же знатные люди.

Тронный зал был больших размеров, с куполообразным потолком, затянутым легкими полупрозрачными занавесками. Посередине же высился каменный трон с удобными подушками, а по обе стороны от него, полукругом, стояли еще дюжина каменных мест, но поменьше. Все они были заняты величественными на вид мужчинами в роскошных одеждах, которые вели оживленную беседу, каждый поддавшись вперед как мог, устремив свой взгляд на короля. Феликс сразу отметил, что трое из этих молодых мужчин имели на лицах серьезные увечья. У одного была так обезображена половина лица, что рот постоянно кривился в злобном выражении, и казалось будто его хозяин готов в любой момент сорваться на злобные речи. Сам же король Валь-Фараюм, как и его сын, был одарен необычайной красотой и торжественной статью. На его длинных белоснежных волосах покоилась красивая корона, похожая на высокий серебряный колпак со множеством маленьких бубенчиков и драгоценных камней, которые при каждом его движении издавали еле слышный звон, больше похожий на эхо падающих капель в тихую заводь. Также корону украшали выполненные из хрусталя и расходящиеся во все стороны ветви дерева, своей лаконичной симметрией становясь похожими на рога сказочного животного.

Появление принца, как и самого Феликса, казалось, никто из присутствующих не заметил. Лорды, сидевшие рядом с королем, продолжали с жаром что-то обсуждать на своем напевном языке, много жестикулируя и временами задевая пальцами вплетенные в длинные волосы колокольчики. Лишь когда Фараиль уселся на одно из свободных мест, рядом со своим отцом, король обратил свои серые глаза на пришедших. Обменявшись парой быстрых фраз с сыном, Валь-Фараюм с вниманием посмотрел на Феликса, и у того все сжалось внутри, так сильно он волновался. Еще ни разу в жизни ему не приходилось говорить с правителем целого королевства. На всякий случай он поспешил упасть на одно колено и опустить голову, отчасти чтобы выразить свое почтение, но в большей мере чтобы просто отвести взгляд, и не смотреть, разинув рот, на короля.

— Ваше величество. — пробормотал Феликс в повисшей тишине. — Для меня великая честь встретиться с правителем этих дивных мест, и выразить свое глубочайшее почтение.

— Нам тоже в радость принять такого редкого гостя. — услышал он приятный, наполненный молодостью голос, который, впрочем, не был лишен силы и величия. Он был похож на голос Эна. — Можешь встать, человек из северных краев.

То, что с ним заговорили в таком дружелюбном, для правителей, тоне, придало Феликсу решимости, и он быстро встал на ноги. Теперь он будто бы оттаял от охвативших его тревог, и готов был вести долгие беседы, не боясь, что сболтнет чего-то лишнего. Сейчас он увидел, что король смотрит на него так, словно старался разгадать, что же прячется за личиной этого маленького человечка. Пока король молча рассматривал его, Феликс отметил, что у всех мужчин, как тех, что сидели сейчас возле короля, так и тех, которых он видел на улицах, не было бород. Их лица были гладкими, как у младенцев, зато прически у каждого были настоящими шедеврами искусства, а волосы ухожены и чисты. У некоторых из лордов в локоны были вплетены по несколько драгоценных гребней за раз.

— Нам уже давно стало известно, что Синэль Онуаль вновь вернулась на наши земли. — раздался голос короля, выведя Феликса из раздумий. — Знаешь ли ты, гость из далеких земель, какая сила сейчас таится в твоих руках?

— Мне не ведомы секреты всего мира, ваше звездное величество. — ответил Феликс, посмотрев прямо в глаза короля. — И ответить утвердительно на ваш вопрос было бы с моей стороны ложью. Но за долгое время я понял, что эта сила не из нашего мира, как и то, что подчинить ее не в моей власти.

Феликс увидел, как после его слов несколько приближенных мужчин обменялись с королем парой коротких и мелодичных фраз, которые он не смог понять. Некоторые усмехнулись, но не Валь-Фараюм. Его взгляд стал еще более любопытный.

— Мы слышим в твоих словах высокую речь. Ты говоришь не как простолюдин. — проговорил король, подавшись немного вперед. — Стоит ли мне думать, что передо мной стоит потомок благородных Леонхардов?

Феликс почувствовал, как на его лице против воли натянулась льстивая улыбка, и он тут же снова опустил голову, чтобы скрыть ее.

— Мне приятно услышать такие похвальные слова от вас, о правитель