брови в показном удивлении. — Не удивительно. Глупость ты точно унаследовала от своей матери. А слабый характер от отца.

Я ничего не ответила. Мне и стоять-то было тяжело. На моих плечах лежал не камень, а вся горная гряда от Яснограда до Беломорья.

Гирем убил мою маму... Как он мог?! Зачем?! Я простила его за то, что он отдал меня Адрею; за то, что все эти годы был где угодно, но не рядом со мной; за то, что заставил меня поверить в его чувства, в его выбор... Я до сих пор иногда представляла, как сложилась бы моя жизнь, если бы я отказалась от своего пути и просто вышла замуж. Мне казалось, что он смог бы сделать меня счастливой, несмотря на все мои потери... И это воображаемое счастье много раз давало мне силы двигаться дальше, моя жертва не должна была оказаться напрасной.

Но сейчас все сломалось.

— Какая ты жалкая, — презрительно произнесла Великая мать, царственно поднимаясь с кресла. Она взглянула на меня сверху вниз и снова фыркнула, — пожалуй, я зря возлагала на тебя такие большие надежды. Ты такая же дура, как твоя мать. Ты слишком глубоко впустила в свое сердце мужчину, не понимая, что это чувство когда-нибудь погубит тебя. И это случилось сейчас. — Она рассмеялась. Ее смех был холоден, как мороз за окном. — Завтра вы с Адреем покинете мой город. Я никогда больше не желаю видеть тебя в Ургороде.

Она вышла, захватив с собой свечу. Я осталась в полной темноте, но даже не заметила. Даже не повернулась. Мне было все равно... Я сползла на пол и обхватила себя, сжимаясь в комочек.

Долго ли я так пролежала на полу, не знаю. Сначала в голове было пусто, все мысли разбежались, оставив меня наедине с чувствами. Но потом, потихоньку, стали возвращаться. Робко, несмело, осторожно... Но тем не менее мне удалось сфокусироваться на них, а не на той жгучей боли, которая пульсировала в груди. Я думала о детях и их будущем. Они не виноваты, что я, как последняя дура, влюбилась в убийцу своей мамы. Они не виноваты, что я сделала неправильный выбор, доверив Гирему свое сердце. Я же знала, он вор, ночной король и совсем не тот мужчина, который мне нужен. Я знала это с самого первого дня. Но все же я сама пошла к нему. Я сама позволила себе любить и быть любимой.

А Гирем никогда не пытался быть другим, никогда не притворялся, не играл, как Адрей. Он всегда был честен со мной. Он не скрывал от меня свою темную сторону. Он открыто признавался, что ради титула ему пришлось пойти на очень большой риск и совершить такие поступки, которыми нельзя гордиться. А еще я вспомнила, как он отказался пойти на поводу у Адрея и сделать то же самое с Грегориком. Он тогда сбежал из страны, чтобы не пойти в королевский замок снова. И не убить...

Хотя Жерен, мой лучший друг, мой самый верный соратник, убивал много раз. Точно так же, исподтишка, когда жертвы совсем не ждали удара и не могли защитить себя. Но это не помешало ему оставаться хорошим человеком, для которого слова о чести и совести не были пустым звуком.

Чем больше мыслей кружилось в моей голове, тем легче было справляться с болью. Нет, она не прошла и нисколько не ослабела. И каждый вдох по прежнему нестерпимо обжигал легкие, заставляя разодранное на клочки сердце кровоточить. Мне все так же казалось, что кровь скапливается в горле, перекрывая дыхание горячим комом, который я пыталась проглотить при каждом вздохе. И я все так же не могла заплакать, слезы оказались заперты там, где прямо сейчас умирала моя любовь.

Но теперь я знала, Великая мать просчиталась. Мои чувства ничего не изменят. Я по-прежнему буду идти вперед. Я смогу взять себя в руки и сделать то, ради чего приехала в Ургород.

Я медленно, продолжая лежать на полу, разогнулась.

В окно продолжала светить холодная зимняя луна, наполняя комнату мертвым светом. Она была так похожа на меня. Совсем одна, в окружении звезд, ни одна из которых не способна была сделать ее счастливой. Потому что тот, кого она любила оказался слишком одержим своими желаниям. Он так сильно хотел признания людей, их поклонения, что отдал все ради титула, и стал солнцем. И теперь им никогда не суждено быть вместе.

Немного полежав в лучах моей небесной сестры по несчастью, я встала. Выпрямилась. Подошла к окну. Серебряный диск сиял, завалившись к горизонту... длинная зимняя ночь перевалила за вторую половину. Я должна была поспешить. Утром вернется Адрей, и к этому времени я должна закончить то, что начала...

Я шагнула к двери. Холодная и спокойная, как луна. И такая же уверенная в своих силах. Не смотря ни на что.

— Ваша светлость, — дорогу мне перегородила амазонка из королевства Кларин. Ее звали Вайдила, и она была старшей в пятерке моих телохранительниц, — вам запрещено покидать ваши покои ночью.

— Отойди, — приказала я, с трудом разъединив спекшиеся губы. По подбородку потекла струйка крови. — И не смей мне мешать.

Амазонки из королевства Кларин славились тем, что никогда не нарушали условия заключенного договора. Все эти годы они охраняли меня, как верные псы Третьего советника, не подчиняясь мне даже в мелочах. Их нельзя было ни подкупить, ни уговорить, ни напугать. Но сейчас я не могла позволить им остановить меня...

— Вы уверены? — Вайдилла смотрела на меня напряженно. Как будто бы что-то ждала. — Здесь небезопасно, сегодня в честь праздника мужчины Ургорода получили доступ к этой части дворца...

— Абсолютно, — ответила я. И слизнула кровь с разорванной губы. Растянула их в холодной улыбке, — не переживай, Вайдилла. Ни один мужчина больше никогда не сможет навредить мне... — «больше, чем сейчас» хотела добавить я, но вовремя остановилась. Незачем ей это знать.

Внезапно она отступила в сторону, пропуская меня. А когда я сделала шаг вперед, сказала:

— Ты познала холод нашей сестры...

Она не спрашивала, она утверждала. Я обернулась. Всмотрелась в уверенное, спокойное лицо амазонки. Я мало знала о традициях и верованиях этого народа, слишком тщательно они все скрывали. Но сразу поняла о чем она говорит... Кивнула...

И тогда все пять воительниц склонили передо мной головы, признавая меня равной. Я повторила их поклон.

— Куда тебя проводить,