И она уехала.

Потерянная, уязвленная, недоумевающая… Всю дорогу Надюха молчала. Она была до глубины души потрясена мгновенной переменой Казарина, словно в один момент он стал чужим человеком, отстранившись от нее душой и телом. Так и добралась домой в состоянии странной отгороженности от действительности, погрузившись в переживания.

На следующий день пошла в институт – и так пропустила несколько дней учебы, пришлось брать конспекты у одногруппников, чтобы переписать задания. Получилось, что Надя задержалась часа на два и пришла на работу поздненько, когда народ уж расходился по домам.

– О, привет, дорогая! – встретила радостно ее Ольга Павловна. Обняла по-дружески, а потом отстранилась и посмотрела внимательно. – Казарин сказал, что вы отлично отработали командировку. Хвалил тебя.

– А он здесь? – спросила Надюшка, чувствуя, как заколотилось сердце.

– Нет. Уехал. – Ольга Павловна вернулась за свой стол, подняла и протянула девушке увесистую стопку документов. – Велел передать тебе для перевода. Сказал, что это не первой срочности, но к послезавтра бумаги нужны. Выносить нельзя, так, что придется тебе в конторе работать.

Она и работала. Этот вечер. И следующий. Казарина так и не видела.

И замирала постоянно при любом звуке, шорохе, все ждала, что он войдет в комнату. К ней. За ней. Но он не появлялся и не звонил. Надюхе казалось, что у нее разорвется сердце от недоумения, обиды, непонимания!

Что случилось, почему так?!

Она вышла с работы уже после десяти вечера, охранник напутствовал «быть осторожной», девушка ему улыбнулась, махнула рукой на прощание, постояла на крыльце, натягивая перчатки, и медленно двинулась по тротуару в сторону метро.

Вдруг рядом с ней резко затормозила какая-то машина. От неожиданности Надюха шарахнулась в сторону.

– Садись! – перегнувшись через пассажирское кресло, позвал Казарин в открытое окно.

– Ты меня испугал! – согнувшись, посмотрела на него Надя.

– Садись! – повторил он, подождал пока девушка сядет, захлопнет за собой дверцу, повернется к нему и спросил со всей серьезностью: – Ты готовить умеешь?

– Умею, – пожала плечами недоуменно Надюшка.

– Вот и хорошо, – похвалил он нейтральным тоном и поехал вперед, попутно разъяснив интригу. – Приготовишь нам ужин. А то устал я как собака и голодный. А в ресторан тащиться не хочу.

– Ты три дня не появлялся и не звонил, – обиженно напомнила Наденька.

– Так вот получилось, – ничего не объясняя, ответил Казарин и спросил веселым, бодрым тоном: – Ну так что, кормить-то меня будешь?

Он привез ее к себе и не дал даже осмотреться в квартире, сразу потащил в кухню, раскрыл огромный холодильник, предложил выбирать что угодно, только поскорее что-нибудь приготовить и тут же, забыв захлопнуть дверцу холодильника, поцеловал страстным, сводящим с ума поцелуем, стянул с нее колготы с трусиками, усадил на край стола и взял быстро, несколько грубовато и одуряюще прекрасно…

Ужин Надя приготовила, заставив и Даниила принимать посильное участие в этом процессе. И осталась у него на ночь. Утром, совсем рано, в шесть, еле смогла продрать глаза, услышав тренькающий будильник на телефоне, поцеловала непроснувшегося, проворчавшего нечто непонятное мужчину, кое-как собралась и побежала домой – принять душ, переодеться – и в институт!

Вечером Надюшка летела на работу! И дышалось ей как никогда, и чувствовала она себя такой невесомой, энергичной и улыбалась весь день! И оказалось, что сегодня Казарин на месте и, когда Ольга Павловна доложила ему о Надином приходе, сразу распорядился, чтобы она прошла в кабинет. Надюшка впорхнула в дверь, просто лучась любовью, радостью, счастьем до небес.

– Здравствуйте, Даниил Антонович! – светилась она ему навстречу.

– Здравствуйте, Надя, – холодно ответил Казарин и распорядился: – Садитесь, начнем работать.

И два часа подряд они работали в холодной деловой обстановке, которую Казарин не дал сбить ни полунамеком, не обращая внимания на Надины улыбки и сияние глаз, – четко, требовательно, задав высокий темп. А когда в кабинет постучавшись, заглянула Ольга Павловна предупредить, что уходит, но оставляет им там на столе чай и бутерброды, если проголодаются, Казарин сдержанно поблагодарил, кивнув, не отрываясь при этом от документа, который читал.

Но как только дверь за секретаршей закрылась и послышался удаляющийся стук каблучков, он отложил документ в сторону, поднялся со стула, взял за руку, рывком поднял Надюшку и, поцеловав жарким, дурманящим поцелуем, вдруг резко развернул к столу и взял мощно, сильно…

– Весь день мечтал об этом, – признался Даниил, погладил Надю по спине и попке, вздохнул-выдохнул шумно и деловым веселым тоном распорядился: – Ну, давай по чайку, бутерброды и еще часок поработаем.

В тот вечер к себе домой он Надюшку не позвал – довез до ее автобусной остановки и уехал. А в выходные так и вовсе исчез, появившись лишь поздно вечером в воскресенье, позвонил и распорядился выйти на остановку.

Так продолжалось еще неделю – то он пропадал на день-два, и Надя его даже не видела, то поджидал ее на улице и вез к себе, ничего не объясняя и ни о чем не спрашивая. Они готовили или заказывали на дом ужин, практически ни о чем, кроме работы, не разговаривали, но зато, когда оказывались в постели, Казарин преображался – нашептывал Наденьке прекрасные слова, рассказывая, какая она потрясающая, необыкновенная, как великолепны ее тело, кожа, а от ее глаз можно сойти с ума.

И она слушала музыку этих слов и растворялась без остатка… И точно знала, что впереди ждет только самое прекрасное, что может быть в ее жизни, и готова была следовать за ним, куда бы и когда бы он ни позвал. – Она любила и жила, дышала только этой любовью, которая сменила состав ее крови, пробралась в мозг, в сердце, в каждую клеточку ее тела…

До роковой пятницы.

В этот день Казарина не было в офисе. Очередная стопка документов, правда, совсем небольшая, ждала Надю в переговорной. Девушка сразу села за работу, чтобы освободиться побыстрей, и совсем не замечала времени, пока ее не позвала Ольга Павловна попить чайку.

– Идем, перекусишь, а то совсем заработалась, – по-матерински поворчала секретарь.

Надюха потянулась с удовольствием, разминая затекшую спину, и отправилась в комнату отдыха. Ольга Павловна тем временем приготовила маленькие бутербродики, накрыла стол и разливала по чашкам чай.

– Как здорово! – порадовалась Надюшка, усаживаясь за стол.

– Ешь уже, – поворчала заботливая женщина. – Совсем заработалась. Даже вон похудела.

– А это что? – весело поинтересовалась Надюха, беря в руки лежавший на столе раскрытый журнал.

– А, это, – небрежно махнула Ольга Павловна, – статья про нашего Казарина.

– Про Казарина… – заинтересовалась Надя и перелистнула страницу на начало статьи.