— Послушай, Бет, извини, что я так ворвался. Но у наснамечается одно дело. По-настоящему важное дело. — Он выделил голосомслово «важное», глядя на Джессику.

— Вы хотите удрать сегодня? — сказала Бетсвистящим шепотом, отчего ее слова прозвучали только резче. — Тебе осталсяодин день, Джесс! Ты что, хочешь, чтобы тебя снова заперли дома?

— Вот уж точно не хочу, можешь поверить, —ответила Джессика.

— Послушай, Бет, я заберу твою сестру всего на… —Джонатан посмотрел на часы. — На восемнадцать минут. Обещаю, она быстровернется.

Джессика прикрыла глаза, когда Бет стремительно обернулась ипосмотрела на часы.

— Восемнадцать минут?

Джонатан сглотнул. Младшая сестра Джессики ничего не знала осинем времени, но иной раз вела себя так странно, что можно было подумать,будто ей все известно.

— Да. Плюс-минус чуть-чуть.

Джессика встала, взяла с кровати куртку.

— Идем! Пошли уже!

— Джессика! — простонала Бет.

— Послушай, — усталым голосом произнеслата, — если хочешь рассказать маме с папой, валяй, действуй. У меня нетвремени на объяснения.

— Джесс, я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Имне нужно знать, что с тобой происходит.

— Извини, но… — Джессика помолчала, подыскиваяслова, — но мне необходимо уйти прямо сейчас, а почему — не могуобъяснить.

— И ты собираешься удрать прямо у меня наглазах? — Бет скрестила руки на груди. — Значит, если тебя поймают,влетит мне?

— Сама виновата, Бет. Я тебе еще полчаса назадговорила, чтобы ты ложилась спать.

— Но можешь ты хотя бы сказать, когда вернешься? Черезвосемнадцать минут?

Джессика вздохнула.

— Извини, Бет, я бы с радостью все тебе объяснила. Но япросто не могу.

— Взяла фонарь? — спросил Джонатан, ужеперебросивший ногу через подоконник.

Джессика ощупала карман куртки.

— Да.

Они выбрались на улицу и спрыгнули на мягкую землю подокном. Когда Джессика опускала окно, Джонатан услышал еще один горестный вздохБет и снова пожалел о том, что нельзя подождать полуночной невесомости. Тогдабы он оторвался от Флатландии, взлетел над землей — и Бет ничего не смогла бысказать на это…

И ожили бы темняки, мысленно добавил он, включая фары итрогая машину с места.

До полуночи оставалось совсем немного. Она приближаласьслишком быстро.

— Почему ты это сказал?

— Что сказал?

— Да эту ерунду насчет восемнадцати минут, —пояснила Джессика. — Тебе не кажется, что это уж слишком?

Джонатан пожал плечами. Часы показывали 11.42, и он вполнемог доставить Джессику домой по воздуху в конце полуночного часа, к последнейего минуте. Но он понял, что имела в виду Джессика. Зря он так точно указалвремя ее отсутствия.

Он вздохнул. После целого дня, когда ему пришлось слышатьматематическую болтовню Десс, голова была забита цифрами.

— Да какой с того вред?

— Бет уже начинает догадываться, что в полночьпроисходит нечто важное. — Джессика отрешенно смотрела в окно. — Оназаметила, что я всегда стараюсь сбежать около двенадцати, и старается зайти комне как раз в это время. Если я буду постоянно ее выгонять, она в конце концоврасскажет родителям. Может рассказать. И вообще, похоже, опознает. Еще с техпор, как я заперла ее в шкафу перед самым наступлением полуночи.

Джонатан хихикнул.

— Ну, наверное, со шкафом ты перестаралась.

— Тебе легко говорить… У тебя из домашних только отец,и он в твои дела не лезет.

Джонатан слегка поморщился и, сняв руку с руля, потянулся кДжессике. Она нервно вертела его подарок, браслет «Акарициандоты», и Джонатанмягко сжал ее пальцы.

— Помнишь, я рассказывал о маме?

— Ой… прости, Джонатан.

— Ничего. Просто она постоянно сбегала из дома, так чтоникто особо не удивился, когда однажды она не вернулась. Но тебе повезло, утебя нормальная семья.

Джессика некоторое время молчала, потом кивнула:

— Да.

Джонатан пожалел, что они заговорили об этом. От такихразговоров ничего хорошего ждать не приходится.

— Ну, как бы там ни было, Бет вряд ли дотумкает, чторовно в полночь время останавливается и нам открывается тайный синий мир,битком набитый чудовищами. — Джонатан засмеялся — Она у тебя хоть и умная,но не настолько.

Джессика повернулась к нему.

— Ты ведь на самом деле неплохо к ней относишься, да?Она тебе нравится.

— Конечно. А тебе разве нет?

— Да. Но она моя сестра. Я вроде как должна ее любить.

Джонатан снова усмехнулся.

— Послушай… Вы ведь не ссорились, пока не переехалисюда, верно? И снова заживете душа в душу, когда Бет привыкнет к странностямБиксби. И — да, она мне действительно нравится. После того как ты наспознакомила, я хотя бы не чувствую себя лазутчиком в стане врага, когдаболтаюсь у вашего дома.

Джессика придвинулась ближе к нему.

— Да, с тех пор как Бет узнала про тебя, жить сталолегче. Думаю, она тебе доверяет. По крайней мере, она больше не считает тебяманьяком-убийцей.

Джонатан улыбнулся, но потом посмотрел на часы и нахмурился:до наступления тайного часа оставалось всего десять минут, а до Дженкса ещенадо было проехать много миль. Он нажал на газ, старый автомобиль затрясся,набирая скорость. Сегодня полуночникам хватит забот и посерьезнее, чемнастырная младшая сестренка.

Они обогнали старый «шевроле», тащившийся в ту же сторону. Втакой дали от города дороги были почти пустыми, а значит, машину запросто моглизасечь отцовские приятели из департамента шерифа. Они узнают этот драндулет заверсту.

Джонатан не знал, что будет делать, если его поймают. Егомогли остановить за нарушение местного комендантского часа длянесовершеннолетних, могли снова арестовать, и что тогда? Касси Флиндерсисчезнет навеки? А если его обвинят в угоне, они с Джессикой огребут такиенеприятности, каких Бет и вообразить себе не может.

Впрочем, выбора все равно не было.

Джессика негромко откашлялась.

— Слушай, надеюсь, ты перед наступлением полуночисбросишь скорость? Мне лично совсем не хочется вылететь на дорогу черезветровое стекло.

— До тайного часа еще больше десяти минут. Если неслучится еще одно «затмение», конечно.

Джессика отодвинулась, выпрямилась на сиденье и провериларемень безопасности.