– Аида… все сложно. Очень. И хоть я не считаю себя темной душой, достойной Аида, ты можешь возненавидеть меня за ложь. А еще я больше всего хочу, чтобы ты была в безопасности, моя девочка, и как бы я ни злился на Вельзевула, наверное, он единственный, кто сможет защитить тебя.

– От чего?

– От кого. От Лилит.

– Мамы Дэваля? При чем здесь…

Я умолкла, услышав щелчок замка, и перестала дышать. Папа, как и всегда, выглядел невозмутимо, но я слишком хорошо знала его, чтобы не заметить, как в глазах промелькнул страх.

– Хелен знает? – шепотом спросила я.

Едва заметно он покачал головой.

– Останься здесь! Тихо!

Я осторожно высвободилась из объятий и, стараясь не произвести ни единого звука, вышла в коридор. О том, что скажу мачехе, если она вернулась за забытым ланч-боксом, не думала. Увидеть мертвую падчерицу – для нее это будет сильным шоком. Но почему-то сохранить тайну возвращения отца казалось куда важнее, чем собственную.

Однако в дом вошла не мачеха. В дверном проеме, в декорациях моего прошлого, волей жестокой судьбы оказался Дэваль Грейв.

Страж, пришедший за душой единственного близкого мне человека.

***

Только сейчас Дэваль понял, почему отец так старался выбить из них с Самаэлем наивных мечтательных мальчишек, превратив в циничных беспринципных сволочей.

Мир Земли завораживал. Он обрушился со всей мощью звуков, запахов и цветов. Словно кто-то взял краски Дара и щедро прошелся ими по серо-синему, вечно дождливому Мортруму.

Это не было похоже на те редкие вылазки с проводниками на границу между мирами. Тогда он словно смотрел на Землю через мутное стекло и не понимал, почему души так за нее цепляются.

Глупая сестричка решила, что он хочет избавить ее от необходимости заточать души в камни кастодиометров, но на самом деле Дэваль испытывал почти физическую боль от мысли, что она увидит его реакцию на ее привычный мир. Больше всего ему хотелось сохранить холодную голову, не поддаться эмоциям. Увы, получилось лишь частично.

В кармане камни нагрелись до состояния, когда прикасаться к ним стало больно. Казалось, вот-вот – и прожгут карман, явив ничего не подозревающим душам кусочек пока еще чуждого им мира.

Он все же не удержался, потрогал ствол усыпанного зелеными листьями дерева. Селин говорила, касаясь деревьев, можно почувствовать биение сердца этого мира. Его сердце еще бьется.

Усилием воли Дэваль заставил себя сосредоточиться на поиске сбежавшей души. Ему еще не приходилось этого делать. Как странно, второй прорыв меньше чем за год. Мир сходит с ума, и он вместе с ним. Проклятая Аида Даркблум. С ее появлением все перевернулось. Ее как силками тянет к Аиду, к любым его проявлениям. В ее комнате растет настоящее дерево, пусть крошечное, но живое. Она носится по коридорам так, словно живет не в проклятом доме, а в собственном дворце.

Ее приглашает на ужин Ридж.

Дэваль хорошо его отделал на тренировке, и, кажется, Ридж что-то заподозрил. Но вряд ли паршивец откажется от идеи затащить девчонку в постель. А Самаэль упорно отказывается призвать ее к порядку.

Если уж явилась сюда в качестве наследницы, соответствуй, мать твою! А не испытывай терпение отца. За половину того, что творит Аида, Вельзевул уже убил бы любого из сыновей. И это бесит.

Пришлось потратить больше половины отведенного времени на то, чтобы разобраться в этом земном городке. В отличие от Мортрума, здания здесь стояли отдельно, и в каждом переулке или тупике могла скрываться темная душа. Они понятия не имели, что вырвалось на Землю и как именно это произошло. Какой облик у тьмы в этом мире? Ищет он монстра, скрывающегося в тени, или душу, затерявшуюся среди прочих?

Лишь камни в кармане направляли стражей. Но Дэваль никогда не умел по ним ориентироваться достаточно хорошо.

Его вело чутье.

В конце концов он оказался перед домом, возле которого камни накалились до предела и затрещали.

Душа здесь.

Осторожно, вслушиваясь в каждый шорох, он поднялся по ступенькам и толкнул незапертую дверь. Совершенно не к месту пришла мысль, что поведению стражей на Земле стоит уделить в колледже больше часов: он понятия не имел, что скажет, если будет застукан смертными.

Услышав шаги, Дэваль замер в готовности мгновенно броситься в битву.

Но, кажется, понял, кого увидит, за секунду до того, как из-за поворота показалась Аида.

А еще по тому, как изменилось ее лицо, он понял, какую именно душу придется уничтожить. И даже себе не смог бы ответить на вопрос, что показалось страшнее: то, как он изучил сестру, или то, с какой усталостью он понял, что отныне и навсегда из ее врага превратится в убийцу.

– Ты… – Ее голос сорвался. – Уже все?

Неумелая и робкая попытка сделать вид, притвориться, что она не понимает, какая сила привела его в этот дом, провалилась. Дэваль сделал несколько шагов, и Аида бросилась наперерез.

Отстраненно подумав о том, как быстро она растеряла всю дерзость и стервозность, он взял ее за плечи, чтобы отодвинуть с дороги, но вдруг, к собственному удивлению, понял, что не способен пошевелиться.

– Не ходи туда. – Ее шепот резанул так, словно она закричала. – Не ходи. Ты же можешь сказать, что мы никого не нашли… Ну пожалуйста! Он ничего плохого не сделал, он не монстр!

Впору, рехнувшись, поверить в хитрый план отца. Как будто он хотел, чтобы Дэваль стал для новоиспеченной принцессы злом во плоти.

Когда она станет королевой, у нее не должно остаться сомнений: Дэваль не предаст дело стража, даже если для этого придется резать по живому.

Почему мысль о том, что с этой секунды он раз и навсегда станет ее врагом, похожа на медленное проворачивание раскаленного ножа где-то в области грудины, ведь он так старался этого добиться? С нездоровым предвкушением снова и снова толкал ее к ненависти и с нетерпением заглядывал в глаза. Ну? Ненавидишь? Давай, разочаруй отца, покажи, что ты такая же, как три неудавшихся сына!

Вот он, идеальный момент. Лучшего не будет.

Темная королева и проклятый ею страж.

– Мы ведь можем просто вернуть его в Аид.

Она коснулась его, словно собиралась оттолкнуть, но не хватило сил – и пальцы скользнули по куртке. Он даже не почувствовал их тепло.

– Просто вернуть туда… не превращать… это ведь хуже смерти. Хуже Аида. Хуже всего.

– Да. – Дэваль и сам не ожидал, что хоть одно слово сорвется с губ.

От его голоса она вздрогнула и опустила голову. А кончики пальцев их рук совершенно случайно на секунду соприкоснулись.

– Что мне сделать, чтобы ты передумал? Чего ты хочешь? Хочешь, я уйду? Останусь здесь, а ты скажешь, что я сбежала? Хочешь, уйду с ним в Аид? Дэваль… У всего есть цена. У коньков, тайком привезенных в ваш мир. У спасения моей жизни. У