— Не стоило так хлопать дверью, — произнесла она с улыбкой, заглянув в его удивленные глаза.

— Неужели ты пришла только затем, чтобы сообщить мне об этом?

Взгляд Марка скользнул вниз и остановился на ногах Беатрис.

— Почему ты босиком?

Беатрис тоже опустила глаза. Надо же, она даже и не заметила, что выскочила из своего номера без туфель. Беатрис пожала плечами и рассмеялась.

— Ты же сам сказал, что я ненормальная. Почему же тебя удивляет, что я примчалась ночью в твой номер без обуви?

Марк сосредоточенно потер переносицу, затем неуверенно спросил:

— Так что тебе надо? Хочешь подать на меня в суд за сексуальное домогательство? Я бы даже не очень удивился. Только не забывай, что я могу выступить со встречным заявлением. Поверь, свидетелей у меня найдется множество. Буквально центральная улица Лос-Анджелеса.

— Я хочу остаться у тебя.

Марк вопросительно поднял брови.

— Что ты имеешь в виду под словом «остаться»? Впредь я буду всегда интересоваться у женщин, какой смысл они вкладывают в каждое произнесенное слово.

Упоминание других женщин больно укололо Беатрис, хотя она отдавала себя отчет в том, что не имеет ни малейшего права требовать от Марка хранить ей верность до скончания века.

— Я хочу заниматься с тобой любовью до самого утра, — медленно проговорила Беатрис, давая понять, что ее решение окончательно и бесповоротно.

— Ах, так! — воскликнул Марк с ироничной усмешкой.

Беатрис кивнула.

— Может быть, ты предложишь мне войти?

— Проходи. Не такой уж я изверг, чтобы позволять женщине морозить ноги на холодном полу.

— Только поэтому? — с нотками разочарования спросила Беатрис.

— Только поэтому, — отрезал Марк. — Впрочем, я вообще не вижу смысла тебе оставаться. В смысле заходить в мой номер, — пояснил он.

— Не видишь смысла? А… а как же мы? Недавно ты сгорал от нетерпения и страсти.

— А теперь, как видишь, я совершенно спокоен. Непоколебим, как скала, как выразился бы поэт байроновских времен. Точнее было бы сказать, что ты быстро остудила мой пыл.

— И ты… ты больше не хочешь меня? — запинаясь, пробормотала Беатрис.

— Нисколечко, — покривил душой Марк.

Он был готов на любые испытания и лишения, лишь бы на веки вечные лишить Беатрис ее самонадеянности и бравады. Пусть эта красотка раз и навсегда уяснит, что не все мужчины сгорали от желания уложить ее в постель. Хотя, похоже, именно так и было на самом деле. В том числе и он сам не удержался и попал в ее сети. Однако тот жалкий остаток мозгов, который пока еще остался не затронутым пагубной страстью, слава богу, не позволил Марку забыть о здравом смысле и самолюбии. Он еще раз напомнил себе, что ненавидит Беатрис. Впрочем, тот факт, что ему пришлось об этом напоминать — и более того, убеждать себя в этом, — говорил о многом.

— Ладно, поговорили и хватит. Девочкам и мальчикам пора баиньки, — язвительно сказал Марк, давая понять, что Беатрис прямо сейчас может отправляться в свой номер.

— Не пойду же я босиком! — упрямо заявила она, вздернув вверх подбородок.

— Да-а-а-а? Кажется, пять минут назад тебя это не очень-то беспокоило? Но если тебе действительно никак не добраться босиком, можешь позаимствовать мои тапочки. Только с возвратом. Не хочу, чтобы в этом шикарном отеле за мной закрепилась дурная слава мелкого воришки.

— Неужели ты предпочел бы репутацию великого мошенника? Мелкие кражи — не твой уровень?

— Беатрис, если ты затеваешь очередную ссору, то я уже сказал, что больше тебе не удастся лишить меня равновесия и хладнокровия. Поэтому тебе лучше покинуть мой номер. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Для нас обоих.

— Возможно, лучше для тебя, но не для меня. — Беатрис приблизилась к Марку и нежно провела указательным пальцем по рельефно выступавшим мускулам на его груди.

Марк лишь усмехнулся.

— Долго будет продолжаться этот фарс? — спросил он после того, как Беатрис обвела горячим язычком вокруг его соска.

— Да что с тобой?! — воскликнула она, раздосадованная холодностью Марка. — Быстро же испарилась твоя любовь!

— Любовь? Не припомню, чтобы я говорил тебе когда-нибудь о любви. Речь шла о физическом удовольствии. Кстати, ты сама от него отказалась. Дубля не будет. Я не игрушка, которую можно завести в любой момент.

Слезы подступили к глазам Беатрис. Однако расплакаться перед унизившим ее мужчиной она себе не позволила.

— В общем, когда, наконец, соберешься уходить, не забудь прикрыть дверь. Не хотелось бы завтра не досчитаться чемодана. Лично я иду в ванную. И, дорогуша, иду я туда один, — добавил Марк, заметив, что Беатрис открыла рот, чтобы что-то сказать.

Ранние солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы. В полосах света виднелись пылинки, задорно мельтешившие в воздухе.

Марк глубоко вздохнул и потянулся. Выспаться толком ему, конечно, не удалось. А все из-за рыжей чертовки Беатрис! Интересно, много времени ей вчера потребовалось, чтобы осознать, что Марк Рассел не намерен иметь с ней ничего общего? А тем более заниматься любовью! Самому ему долго не удавалось уснуть. Не помог даже прохладный душ, снявший большую часть накопившегося за день напряжения.

Сразу выйдя из ванной, Марк отправился спать, даже не заглянув в гостиную. Он и сам не мог объяснить себе, чего опасался. То ли встретить Беатрис, то ли осознать, что она все-таки ушла к себе. А тот недолгий сон, который выпал на его долю этой ночью, спокойным назвать никак нельзя. Марку мерещились какие-то преследовавшие его тени, превращавшиеся на свету в Беатрис. Он вздрагивал и просыпался в холодном поту. Однако, даже не будучи в сладостном плену забытья, Марк не мог избавиться от мыслей о злосчастной Марсианке.

Боже, сейчас Марк чувствовал себя абсолютно разбитым. Голова нестерпимо болела, в висках стучало. Казалось, все вены гудели, требуя еще несколько часов крепкого безмятежного сна. Но времени на сон не осталось ни минуты. Скоро должна была начаться вторая, заключительная часть конференции: подведение итогов и торжественные проводы гостей аукционного дома. Марк не горел желанием появляться в конференц-зале или в торговом холле, опасаясь столкнуться лицом к лицу с Беатрис, но и бегать от нее, как мальчишка, он тоже не собирался. В конце концов, им вовсе не обязательно заводить разговор. Достаточно вежливо поприветствовать друг друга при встрече. Если, конечно, она, к его несчастью, произойдет.

Марк зевнул. Еще раз потянулся, распрямив затекшие мышцы, и встал с постели. Он опустил ноги на ковер, пошарил около кровати в поисках тапочек и только затем вспомнил, что вчера отдал их Беатрис.

— О господи! — вздохнул он. — Ну и начало дня! Ничего хорошего, похоже, можно не ждать.