— Вот тут самое интересное, — усмехнуласья. — На первый взгляд все вроде бы просто: женщина боится близкого илюбимого человека, не просто боится, подозревает, что он ее убьет. Она якобыорудие готовящегося преступления, после совершения которого он не оставит ее вживых. Свидетели, как известно, долго не живут. Желая посмертно наказатьобидчика, Луганская встречается со мной, несет что-то маловразумительное, но,несмотря на это, заинтриговать меня она все-таки смогла, намеком на то, что я,она и таинственный любовник как-то связаны.

— Она могла это придумать, чтобы тебе стало интересно.

— Допустим. Рассказав все мне, она выбрала из своихзнакомых человека, мужчину, заметь, а не женщину…

— Какая разница?

— Ну… обычно первой на ум приходит подруга. Впрочем,разница на самом деле небольшая. Так вот, она и ему что-то сообщила о своейпредполагаемой смерти и просила, если это грустное событие произойдет,отправить мне пакет с тридцатью тысячами долларов, что выручила за машину, изапиской. Дядя пожелал остаться неизвестным, но сообщил нам адрес этой квартирыпо желанию все той же Луганской.

— Ну, — кивнул Артем. — По-моему, вселогично.

— А по-моему, это бред. От начала до конца.

— Если ты на тот счет, что девушка пошутила, так я хочунапомнить: ее убили.

— С этим не поспоришь, — согласилась я. —Вряд ли девушка шутила. Чего не скажешь о ее дружке, или кем там он ейдоводится. Мы знаем, что написать что-либо после первого выстрела Светлана немогла, следовательно, надпись оставил убийца. Так?

— Выходит, так.

— Мы решили, что это дата, дата предполагаемогопреступления. Зачем убийце сообщать ее нам и тем самым предупреждать? ЗапискуСветланы ты читал, в ней никакого намека на то, кто мог убить и за что, хотялогичнее помочь мне и как-то намекнуть на врагов. Зато в конверте тридцатьтысяч, которые она недавно получила за машину. Некоторые несознательныеграждане еще продолжают хранить деньги под матрасом. Теперь сама записка. Ни втой квартире, ни в этой нет ни компьютера, ни пишущей машинки. Почему быдевушке не написать записку от руки?

— Ее писала не она. Этот тип знал о деньгах, вложил ихв конверт и послал тебе.

— Возможно, лишь с одной целью — сообщить нам этотадрес. По его замыслу мы должны здесь что-то найти.

— Знаешь, что пришло мне в голову? — вздохнулАртем. — Кто-то хочет, чтобы ты была в деле. Сначала девушка тебязаинтриговала, потом тебе прислали деньги и трогательное послание, чтобы назаддороги уже не было. Я даже больше скажу: очень может быть, что девушкадействительно орудие преступления и ее задачей было втравить тебя в этуисторию, после чего за ненадобностью ее убрали и продолжили игру с тобой. Ну,как?

— Я была не права, — усмехнулась я. —Фантазия у тебя будь здоров.

— Ага. И моя версия ничуть не хуже твоей.

— Точно. Остается ее проверить, раз по замыслу авторамы обязаны здесь что-то найти. Приступим, чтобы не терять время.

Я выбрала гостиную, Вешняков присоединился ко мне, Новиковзанялся спальней, его товарищи — кухней и холлом. Болтовня поискам не помеха, ия спросила Артема:

— Неужто соседи ничего не заметили?

— В вечер убийства парень из второго подъезда обратилвнимание на мужчину: высокий блондинистый тип с усами и бородкой, в очках. Шелк подъезду, где жила Луганская, и нервно оглядывался.

— Откуда он шел?

— С проспекта. Так что если приехал на тачке, топоставил ее подальше от дома.

— Раньше этого мужчину кто-нибудь видел?

— Нет. Опросили соседей, никто похожего блондина неприпомнит. Либо он там просто так шлялся, от нечего делать, либо действительношел к Луганской.

— И убил ее?

— Время подходящее. Примерно через полчаса соседкаобратила внимание на незапертую дверь.

— Но хоть кто-то к ней иногда приходил?

— Говорят, бывала подруга, может, и мужчины… Луганскаяни с кем из соседей не общалась. Народ там в основном работающий, так что днемникого нет. А вечером никому ни до кого нет дела. Сейчас темнеет рано, повечерам старушки не гуляют, собак в доме и то не держат. Дом большой, с лифтом,если подняться по лестнице, есть шанс вообще никого не встретить. При некоторомвезении можно посещать даму своего сердца очень долго, и никто тебя не заметит.

— А еще говорят, что нет ничего тайного, что не сталобы явным, — посетовала я.

— И правильно говорят, — кивнул Артем. — Вотнемного напряжемся и раскроем все тайны.

— Мечтать не вредно, — в свою очередь, кивнула я.

— Может, здесь с соседями повезет больше, — необращая внимания на колкость, продолжил Вешняков. — Тетка напротив вродеперспективная.

— Ага. От «глазка» практически не отходит. Виделамужчину, с бородой и усами, в очках. Может, тот самый? Похожий тип отправил мнепакет. У него есть ключ от этой квартиры.

— Борода и усы? Интересно.

— Ты в том смысле, что он маскировался? Кино, ей-богу.

— Кино, — вздохнул Артем. Было заметно, что рытьсяв чужих вещах ему уже надоело. — Между прочим, у меня своей работы погорло, — начал он ныть. — Дружба дружбой, а служба…

И тут с кухни позвали:

— Артем Сергеевич, вот, взгляните…

Мы прошли в кухню. Игошин проверял содержимое шкафа, которыйбыл набит до отказа: лекарства, какие-то бумаги, гарантийные талоны на бытовуютехнику и прочее… На нижней полке лежала фотография в рамке. Впрочем, к томумоменту, когда я вошла в кухню, она уже перекочевала в руки Вешнякова. Онповертел ее, а потом поставил на микроволновку.

Это была единственная фотография, найденная в двухквартирах. На ней Светлана счастливо улыбалась мужчине средних лет, обасмотрели друг на друга, а не в камеру. Правая рука мужчины покоилась на бедреженщины, левой он то ли убирал прядь волос со лба, то ли просто касалсяпальцами лица. Раз взглянув на фотографию, становилось ясно: Светланазапечатлена здесь со своим любовником.

Я перевела взгляд на мужчин и, тяжко вздохнув, возвестила:

— Ребята, у нас проблемы.