— Кто ты? — спросила я снова, держа прямо перед собой, довольно-таки, увесистый пистолет.

— Аккуратнее, — сдержанно произнёс Максим. — Эта штука может выстрелить и здорово напугать Полину.

— Тебя больше должно заботить то обстоятельство, что этой штукой я могу здорово попасть в тебя.

— Не думаю, — усмехнулся мужчина и опустил руки, спрятав их в карманы джинс. — Ты дрожишь так, что вряд ли найдёшь силы, чтобы спустить курок. Положи эту штуку на место и мы спокойно поговорим.

Несколько долгих секунд смотрела в его глаза, пытаясь найти в них угрозу, но так и не найдя её, опустила руки с пистолетом и вернула его на тумбочку, взяв взамен чистый ватный диск, чтобы вытереть с лица мужчины вновь образовавшуюся кровь.

— Что ты обо мне знаешь? — спросил Макс, когда я сама подошла к нему и прижала ватный диск к ране.

— В общем-то, ничего. — Альбина Борисовна как-то раз обмолвилась, что ты работаешь на какие-то спецслужбы. Больше я ничего о тебе не знаю.

— Ты знаешь достаточно. Большего я тебе, пока, сказать не могу.

Моя рука вновь замерла у его лица. Посмотрела в ясные глаза снизу вверх, понимая, что в моей жизни появился ещё один мужчина-загадка, и, как правило, подобное стечение обстоятельств не несет для меня ничего хорошего.

— Тебе не нужно меня бояться, — проговорил мужчина тихо, и нежно коснулся руками моих запястий, прижимая их к своей груди. — Я смогу защитить тебя и Полину. Только скажи мне, кем для тебя является Ко̀рман Артур, он же — Арчи?

— Где-то я уже это слышала — про защиту, — высвободила руки из его захвата и отвернулась к тумбочке, чтобы сменить ватный диск. — И почему ты решил, что меня нужно защищать?

— Цветкова Дарья Андреевна, — услышала я за спиной и оцепенела, ощутив крадущийся к затылку страх. — Не думаю, что ты сменила имя от хорошей жизни.

— Откуда…

— Я знаю? — договорил за меня Максим. — В одном из журналов я случайно увидел твою фотографию, с Арчи с какого-то благотворительного аукциона, и мне стало любопытно — что в нашем селе делает девушка, мать-одиночка, без родных и близких, но при этом имеет знакомство с одним из влиятельных людей города? Немного порылся и обнаружил, что ранее ты носила другое имя. Стал рыть глубже и не нашёл очевидных причин для того, чтобы прятаться под новым именем: закон ты не нарушала, в каких-либо группировках замечена не была. Стало быть, ты от кого-то прячешься. От кого-то, от кого тебе нужна защита. Теперь понятно, от кого, — мужчина подошёл ко мне почти вплотную и, положив руки на мои плечи, посмотрел в глаза таким ясным и чистым взглядом, что ему захотелось поверить и доверить. — Я смогу тебя защитить, Даша. Только дай мне это сделать.

Горько усмехнулась и покачала головой.

Почему всё это дерьмо происходит именно со мной? Почему я не могу жить обычной, нормальной жизнью молодой мамочки? Когда в моей жизни закончатся защитники, от которых мне самой нужно защищаться, а самое главное — защищать свою дочь?

— Думаю, что после сегодняшнего инцидента, защитник понадобится тебе самому.

— Плевать, — Максим крепче сжал мои плечи. — За себя я точно постоять смогу. Вот, сможешь ли ты постоять за себя и свою дочку?

— Раз мы до сих пор живы, значит, мне как-то это удавалось и без тебя.

В глазах Максима, промелькнуло неодобрение.

— Как-то, — повторил он. — И, видимо, последние дни, что-то явно пошло не так.

Взяв майку, джинсовую куртку и пистолет, мужчина внимательно осмотрел меня. Но, не найдя того, чего искал, направился к выходу из ванной комнаты. Замер у порога и повернулся ко мне.

— Мой номер у тебя есть, — произнёс он серьёзно. — При малейшей угрозе или подозрении, звони мне в любое время. Не смогу приехать сам — пришлю кого-нибудь из соседей. Знай, что я на твоей стороне.



Прошло более двух недель с момента случайной потасовки между Арчи и Максом. Эти дни можно было бы назвать спокойными, если бы не прочно поселившаяся тревога в груди. Подсознание то и дело напоминало мне о том, что если где-то рядом ходит Арчи, то непременно будет буря.

И она, в общем-то, была, вот только бушевала она в моей голове — буря мыслей и всевозможных догадок, касаемо дальнейших действий Арчи и сомнений относительно искренности помощи Макса.

Оба мужчины хотят, чтобы я доверилась их защите. Но кому из них я могу верить?

Максиму? Которого, как оказалось, совершенно не знаю, хоть он и кажется положительным человеком, что ненавязчиво предлагает свою поддержку, не требуя ничего взамен.

Или Арчи? Который готов крошить за меня всех возможных демонов, не разбираясь в том, насколько они, на самом деле, плохи. Вот только взамен он требует меня всю без остатка, потому что его женщина должна быть только его женщиной. Эгоистично с его стороны? Конечно. Но в этом и есть весь Арчи.

«Ты — моя! Слышишь? Моя!» — эти слова, сказанные им после драки с Коноваловым, до сих пор сворачивали внутренности в тугой узел, из страха и… желания.

Идиотка.

Чего я жду? О чём мечтаю, сидя сейчас у окна в третьем часу ночи? О том, что приедет Арчи и, не спрашивая, заберет меня с собой? Признает, наконец, Полину своей дочерью?

Я желаю невозможного и понимаю это, но сдержать рой мыслей, не дающих спокойно спать уже несколько ночей — непосильная задача.

Поэтому приходится сидеть у окна и безмолвно созерцать темноту ночи или вглядываться в окна, стоящего напротив, заброшенного дома. И в это окно я тоже смотрю неспроста — несколько ночей назад мне показалось, будто там, во тьме, кто-то есть и смотрит в ответ. Возможно, померещилось, но я видела, как внутри дома за треснувшим стеклом загорелся небольшой огонёк, словно от зажигалки, осветил на мгновение чьё-то лицо и погас.

Либо это игра моего больного воображения, либо там действительно кто-то был и сейчас, сидя у окна, я ждала, что тот огонёк загорится снова.

Огонёк надежды…

Вот только, на что я надеялась?

На то, что в том заброшенном доме через узкую дорогу сидит Арчи и также молча и выжидающе смотрит в мои окна?

Глупости…

Арчи вряд ли станет где-то молча отсиживаться и просто наблюдать — не его почерк. Его почерк — врываться, брать своё и не спрашивать.

Просто потому что он так решил. Просто потому что он так захотел.

Поняв, что созерцание тьмы за окном, всё равно ни к чему не приведет, кроме головной боли к утру, решила умыться и, наконец, лечь спать рядом с дочерью. Теперь спокойно и быстро у меня получалось уснуть, только если я слышала её дыхание и держала за маленькую ручку, которой она обнимала одного из медвежат, подаренных Максимом.