пейзажем и слушать приятные слова. Анч ей нравился. Он разбирался во многих вещах, а особенно в спорте, которому она уделяла много внимания. И весёлую беседу поддерживал очень легко.

— Хорошо, — сказала Люда. — Но надо спросить моего непосредственного начальника. Марк! Ты не возражаешь?

Юнга, не глядя на фотографа, — он почему-то испытывал к нему антипатию, — ответил:

— Если на должность моего помощника, то согласен, но ещё проверю, сумеет ли он сварить уху и кашу пшённую.

— О, я согласен, — улыбнулся Анч. — Могу даже борщ из морской воды.

Шутливый разговор прервался, когда «Колумб» подошёл к Соколиному и экипаж заметил на берегу своего шкипера.

— Что, опоздали? — крикнул Лёвка.

Но Стах мотнул головой, что значило — нет.

Анч, познакомившись со шкипером, попросил взять его в следующий раз в море. Стах согласился, даже предложил ехать сейчас, но фотограф, сожалея, сослался на свои планы и отказался, распрощался и отправился в выселок. Очерет приказал команде завести мотор и выходить из бухты.

«Колумб» шёл на юг. Там, за горизонтом, на расстоянии приблизительно тридцати километров, тянулась небольшая отмель, где в последние дни рыбаки с Лебединого острова брали много скумбрии. Эта маленькая хищная рыба высоко ценится своим вкусным мясом, и рыбаки энергично преследуют её. Перезимовав далеко на юге, она весной массово идёт в наше южное море и расходится по нему большими стаями, ища пропитание — мелкую рыбку, рачков, моллюсков. Пути своего следования скумбрия часто меняет, и случаются такие годы, когда рыбаки почти не находят её. Два года подряд рыбакам с Лебединого не везло. Они почти не видели этой рыбы. А неделю назад большое количество скумбрии на этой отмели обнаружила рыбачья бригада Тимоша Бойчука. Теперь лебединцы навёрстывали недолов за прошлые годы.

Шхуна шла под мотором. Правда, дул лёгкий ветерок, но он был почти противоположным их ходу. Марк объяснил Люде, что это — «зюйд-тень-вест», иначе говоря, «ветер восемнадцатого румба». Девушка знакомилась по очереди с работой моториста и рулевого, поскольку юнга на «Колумбе» давно заслужил право называться помощником обоих и всегда мог заменить и того, и другого. Люда скоро заметила, что Марк выполняет не только эти обязанности. Записи в журнал тоже заносил он, а дядя Стах добавлял только свою неуклюжую подпись. Марк с большой охотой подстругивал скамьи, чинил двери, сматывал в бухту трос[3] или подменял за рулём Андрея. Получив, хоть и в шутку, помощницу в лице Люды, юнга показывал ей всё, что делал на шхуне. Наконец вытащил из сундука радиоприёмник, объяснив девушке, что в прошлом году у него появилось желание стать радистом. Он раздобыл книги, ходил в Лузанах на радиостанцию для консультации, приобрёл радиоприёмник, выучил азбуку Морзе и мечтал о радиоприёмнике на «Колумбе».

— Когда я стану штурманом, мне это пригодится, — объяснил он Люде.

Солнце припекало. На палубе шхуны растапливалась смола, которой был прошпаклёван настил, липла к подошвам. Люда взглянула на термометр — он показывал 32 градуса.

— Искупаться бы, — сказала она Марку, — остановить бы шхуну минут на пять.

— Ну, шкипер ради этого не будет останавливаться, — ответил Марк, — а вот когда подойдём к шаландам, там будет можно.

— Я в таких глубоких местах ещё никогда не купалась. Как подумаю о глубине, становится не по себе.

— Ты об этом не думай. А плавать здесь, мне кажется, легче, нырять же очень глубоко неинтересно. Я люблю в таком месте нырять, где можно доставать дно. Нырнуть и вынести с собой на поверхность горсть песка или камень.

— А ты хорошо ныряешь? Под водой долго держишься?

— Да нет, так себе…

Стах рассматривал море в бинокль и заметил вдалеке шаланды. Крикнул Андрею, чтобы взял чуть влево.

— Пусть Люда встанет к рулю, — сказал Андрей, выполнив приказ. — Вот удивятся рыбаки, когда увидят, что она «Колумб» привела.

— Если хочет, пусть встанет, — согласился шкипер.

— Становись, девка, сюда, — позвал Люду Андрей.

К шаландам они шли ещё полчаса, и всё это время Люда с гордостью не выпускала руль из рук. Когда шхуна подошла к рыбакам и на ней увидели нового рулевого, послышались приветственные возгласы. Девушка раскраснелась от похвалы и, передав руль Андрею, который за это время выкурил несколько толстенных самокруток, сказала шкиперу, что в награду требует разрешения искупаться. Её поддержали моторист и Марк. Стах согласился, сказав, что, как только загрузит шхуну рыбой, даст им десять минут на купание.

Немедленно взялись за работу, помогая рыбакам перегружать рыбу и размещать её на шхуне.

Потом «Колумб» отошёл от шаланд, чтобы не мешать рыбакам, и шкипер дал команде пятнадцать минут на купание.

На раздевание ушло полминуты. Лёвка и Люда первыми бултыхнулись в воду. Марк задержался на шхуне, выбросил за борт толстый трос, прикреплённый к мачте, и объяснил, что он будет вместо трапа. Потом криками привлёк внимание Люды, бросил в море монету и сам прыгнул за ней. С шумом пробил водную поверхность и исчез. Прошла минута, из воды показался кулак, а потом и голова парня. Он хватал ртом воздух, фыркал и искал глазами своих товарищей. Увидев, показал монету, пойманную им под водой.

— Здорово! — сказала Люда, повернув голову к Лёвке.

— Что там здорово, — хитро улыбаясь, ответил Лёвка. — Я могу лучше.

— Ну, покажите лучше.

— О, пожалуйста! — Лёвка поплыл к шхуне.

Моторист влез на палубу, достал из кармана своей робы монету, бросил её за один борт, а сам, вытянув руки вперёд, прыгнул через другой. Он очень долго не появлялся, наконец выплыл возле кормы, тяжело дыша. Подплыв к Марку и Люде, показал монету. Люда была поражена, ей не верилось, что это действительно можно сделать. Она взглянула на Марка, тот смеялся.

— Это фокус, — заявила девушка. — Надо было отметить монету.

— А как же я этот фокус сделал?

Люда быстро догадалась:

— Монета была у вас во рту.

— Молодца, правильно… Ну, давайте вылезать.

Первым вылез Марк и сказал, что нырнёт ещё раз. Он спрыгнул с кормы и исчез. Не дожидаясь, пока Марк появится из воды, Люда и Лёвка поднялись на шхуну. Марк не выплывал. Люда оделась и не спускала глаз с моря. Юнги всё не было. Прошло минуты три-четыре — Марк не появлялся. Люда сжала губы, неприятное чувство кололо холодком в груди. Стах, взглянув на неё и, по-видимому, догадавшись, в чём дело, сердито сказал:

— Хватит бы ему баловаться.

Лёвка и Андрей улыбнулись. Люда удивлённо посмотрела на них.

Через минуту всё выяснилось. Возле шхуны из воды всплыло вверх дном ведро. Вот оно перевернулось, и из-под него показалась голова Марка. Лёвка объяснил Люде этот фокус: Марк,