— Прошу, Ратибор, не надо!.. Я правду говорю, клянусь тебе всем свят…

— Обозы наши кто пощипывает?

— Бурзоган с Лудогором! Берут с собой обычно десять-двенадцать бойцов…

— Кто людей наших губит при таких нападениях?

— Лудогор, будь он неладен! Развлекается так! Скучно ему, видите ли!.. Силён, зараза! Всё противника достойного себе ищет…

— Мельванес с вами?

— Так точно! Ужасный человек!.. Бойтесь его! Гутарят, он пожирает людские души!..

— Уже трясусь в испуге так, что аж высморкаться страшусь. Авось услышит? Емеля, газы тоже прекращай пускать свои непотребные, а то привлечёшь к себе ненароком лихо окаянное… По запаху тебя за версту учует! Падок он, поди, на это дело, ибо сколько злыдней я ни встречал в жизни, все как на подбор, из дерьма слеплены были. Ладно… — Ратибор лениво потянулся, после не удержался и зевнул вдобавок. — Варяги, кстати, когда припелёхают? И сколько их ожидается?

— Первая ватага уж прибыть должна была пару дней назад! В общей сложности около четырёх тысяч. Может, чуть больше…

— Ясно. Жить хочешь?

— Очень! Как и все нормальные люди!..

— Я тебя свяжу сейчас и покумекаю, как с тобой дальше поступить, понял?

— Я Мирграду не опасен уже. Если Кулбах узнает, сколько всего я вам поведал, он не посмотрит, что мы родня. Лично придушит! Это если повезёт. А нет, так четвертовать может, коль совсем осерчает…

— Я всё сказал. Посидишь пока тут, а мы подумаем, что дальше делать с тобой… Емеля, слюнявка у тебя при себе?

— Угу!..

— Пасть ему заткни. А я пока руки свяжу.

Не обращая внимания на начавшего было вяло возражать Лучезара, Ратибор оперативно спеленал его, как младенца, и бросил назад на кровать. Емельян же не без удовольствия засунул брату Кулбаха свой носовой платок в рот в качестве кляпа, после чего друзья, наказав высокопоставленному пленнику сидеть тихо и не дёргаться, спустились вниз, в таверну, дабы обмозговать сложившуюся ситуацию. В зале вскоре должна была начаться генеральная уборка: с минуты на минуту обещали подойти жители деревушки, которых Мефодий опять запряг помочь перетащить тела убиенных воителей на местное кладбище, которое что при первом, что при втором визите в «Дальнюю дорогу» Ратибора неизменно расширялось. Рыжебородый витязь же с Емельяном, присев за оставшийся сравнительно целым после недавней заварушки один из дальних столиков у стены и взяв себе по кувшинчику с квасом и доброму окорочку второго кабанчика, так и не доставшегося заказавшим его варгам, принялись живо обсуждать свалившиеся на них новости.

— Ну вот, — пробасил перед тем не без удовольствия Ратибор, обращаясь к Мефодию и впиваясь при этом крепкими белыми зубами в добрый кусок мяса, — а хотел нам сначала только птичек в качестве перекуса подсунуть! Если мне надо будет каждый раз в твоём кабаке за поросячью голяшку пару десятков лиходеев каких вечным сном на боковую укладывать, так ты в следующий раз говори сразу с порога, не томи!..

Глава 6

«Я вам не помощница!»

— Ну, какие мысли, Емеля? — Ратибор задумчиво отхлебнул кваску и громко рыгнул на полтаверны. — Много чего нового услышали, но вот что реально полезного?

— Узнали, что это Кулбах отравить дядю хотел! — выпалил Емельян с явным облегчением, вгрызаясь в румяный окорок поросёнка. — И ента — самое важное из того, что нам поведал Лучезар! Прям камень с души…

— Чего, всё-таки на кого из нас думал? — Ратибор сумрачно взглянул на княжьего племяша.

— В душе я не верил, Ратик, но факты — вещь упрямая! А они указывали на кого-то из вас… Да и сейчас продолжают это делать!

— Объяснись, вислоухий!

— Кумекаю, что ничего особо не поменялось, Ратиборушка, уж извини. Да, имя заказчика узнали, но кто же исполнитель? Как мы помним, только вы трое были оба раза у князя с визитом в те дни…

— Ну почему же? Это мог быть и ты, мокрица белобрысая.

— Ч-т-о⁈ — Емельян аж поперхнулся, поражённо уставившись на своего рыжего приятеля.

— А почему нет? — Ратибор лениво пожал плечами, после чего, с хитринкой прищурившись, взглянул прямо в ошарашенные очи молодого писаря. — Ты тоже находился в то время оба раза во дворце, ибо живёшь там на постоянке, разве не так?

— Так-то оно так, Ратиборчик, да ты, кажись, запамятовал, что я сам чуть ноги не протянул от того супчика с грибочками, чтоб они неладны были!..

— Да нет, Емеля, не забыл я этого. Но может, ента для отвода глаз, а? Спектакль такой, чтобы отвести от себя подозрения? На тебя-то уж теперь никто не подумает, да? А у самого в кармашке склянка с противоядием имелась…

— Ну знаешь, Ратик!.. — от возмущения у Емельяна на пару секунд спёрло дыхание. — И зачем же мне это надо было, уж позволь в таком случае полюбопытствовать⁈ Я у дяди за пазухой как за каменной стеной!..

— А нам зачем?

— Ратиборушка, ну говорили же на эту тему в Караиме! Семья, дети, это хорошие рычаги давления, коих у меня, между прочим, нет! Да и в конце концов, тот же сундук со златом может кого угодно рассудка лишить да временное помутнение вызвать…

— Ну, раз кого угодно, тогда и тебе, Емеля, могли насыпать горку-другую золотишка, а? Да и потом, у тебя ещё один интересец присутствует, шкурный, так сказать! Ты ведь племяш княжий, соответственно, пусть и дальний, но наследник всего, что он имеет!..

— У дяди есть жена с детишками, Ратик!

— Кого и когда это останавливало, Емеля? Сегодня была семья, а завтра её уже нет! Люди страшные вещи порой творят, когда за власть борются…

— Ну знаешь что!.. — Емельян от праведного негодования аж вскочил на ноги. — Как ты только подумать мог, что я на такое способен, а⁈ Да я бы никогда, никогда!.. Даже в мыслях!.. Это же мерзость несусветная!..

— Назад сел! — стальные нотки прозвучали в голосе Ратибора. Под его тяжёлым взглядом насупившийся Емельян нехотя опустился обратно на скамью.

— Что, не нравится, да, когда друзья о тебе бог весть чего несут? Может, теперь поймёшь, что и нам — приятного мало выслушивать твои подозрения? — Ратибор хмуро взглянул на сидящего молча, нахохлившегося Емельяна. — Ладно, хорош дуться! Это я так, для