— Почему не можешь? Добролюб сказал, что если не ты, так никто тогда с ним не сладит!..

— Этот старый козлик всё так же при дворце Святослава ошивается? — желчно фыркнула целительница.

— Ну да… Вы знакомы, как я слышал? — Ратибор с любопытством покосился на Благану.

— Знакомы… Что ещё ты слыхивал?

— Что у тебя скверный характер…

— Пускай на свой посмотрит, дуралей узколобый!.. Сам вечно брюзжит, по поводу и без… Ещё что лопотал про меня этот губошлёп вредный?

— Что ворожбу свою ты отлично знаешь…

— Да неужели! — Благана саркастически улыбнулась. — Признал, что ль, что от его официальной медицины толку — чуть, если дело серьёзное? Лучше поздно, чем никогда!

— Ты прости, уважаемая, занят был, — вернувшийся тем временем в таверну Мефодий, руководивший перетаскиванием волчьих тушек на местное кладбище, увидев, что Благана сидит одна, без всего, тут же поставил перед ней большую кружку с чистой родниковой водицей. — Перекусить, как обычно, ничего не желаешь?

— Нет, — Благана не спеша сделала пару глотков из принесённой посудины. — Я сыта. А набивать пузень себе почём зря — занятие мало того что бессмысленное, так ещё и очень к тому же вредное.

— Ну а мы всё же дообедаем, если ты не против…

Ратибор с Емельяном, прервавшие было свою трапезу после прихода ворожеи, по новой налегли на кабанчика, запивая всё это дело квасом.

— Вот чего вы творите, охламоны? — Благана неодобрительно переводила взгляд с одного приятеля на другого. — Зачем вы пьёте во время еды?

— Эм… А что в этом такого? — Емельян удивлённо захлопал глазами.

— Да то, что вы себе, своему организму вред тем самым наносите колоссальный, разбавляя питьём свои соки желудочные, что пищу переваривать должны! Нельзя хлебать ничего ни во время трапезы, ни после пару часов минимум, а также минут за десять до неё, уразумели, отроки пустоголовые⁈ Что за тёмный люд нынче пошёл… Совсем не соображают, что творят! По законам природы жить надо, бестолочи, а не по тем, что вы, людишки глупые, себе там напридумывали, полагая, что шибко умом блещете! Это я вам как целительница говорю, так что слушайте да на ус наматывайте, коли сами не разумеете!

— Так мы себя вроде неплохо чувствуем, стар… достопочтенная! — поправился быстро Ратибор.

— Да старая я, старая, чего скрывать! — всплеснула порывисто руками Благана. — Потому и дожила до своих годков глубоких, что не мешала пищу — с напитками разными…

— Ой ли? Только ли поэтому?..

— В том числе и поэтому, как там тебя?.. Емельян? Да, Емельян…

— И чего, к ворожбе никакой не прибегала? — княжий племянник удивлённо уставился на целительницу.

— Нет! Только к силам природным, юнец неразумный, только к ним…

— Честно говоря, до глубокой старости я не хотел бы дожить, — буркнул, слегка поморщившись, Ратибор. — Ещё не хватало в постели немощным помереть! Но на заметку взял себе твои нравоучения… С Мельванесом что? Ты же понимаешь, если бы только одни волки напротив маячили с варягами, не стали бы мы к тебе обращаться! Но с тёмным магом нам, похоже, своими силами не сладить… Можешь помочь?

— Не могу!..

— Не можешь или не хочешь?

— Ты не представляешь, о чём просишь меня, воин, — Благана тяжело вздохнула и задумчиво прикусила губу. — Прав твой Емеля, жива я до сих пор не только из-за того, что по законам природы-матушки существую… До сих пор топчу я землицу эту в том числе и потому, что старалась не переходить дорогу Мельванесу, понимаешь?

— Боишься его?

— Очень! И вам советую этого негодяя как минимум опасаться, лободырые тугодумы!

— Понятно… — Ратибор с Емельяном разочарованно переглянулись.

— И всё-таки чисто теоретически, — Емельян, вдруг хитро улыбнувшись в свою жиденькую бородёнку, взглянул на знахарку, — неужели совсем без шансов слила бы ему всухую при очной встрече?

— Ну почему же без шансов? Пободалась бы, это уж точно! — зелёные глаза Благаны упрямо сверкнули. — Да и не факт, что слила бы!.. Но это ничего не изменит, ибо нет у вас и быть не может платы достойной за такой риск, а деньги — это…

— Тлен, — закончил за неё Ратибор. — Помним, помним… Но почему ты так уверена, что нечего нам предложить тебе взамен?

Ворожея внимательно уставилась в невозмутимое лицо Ратибора, при этом чуть поведя носом воздух, как бы принюхиваясь:

— Что у тебя, громила раскудрявый, в котомке заплечной, я никак не пойму… А ну, доставай давай!..

Рыжебородый богатырь, едва заметно хмыкнув, неторопливо выудил из дорожного мешка туго замотанный свёрток длиной почти с добрый мужской локоть и, аккуратно распеленав, расстелил его содержимое перед ведуньей.

— Этого не может быть! — глаза у Благаны стали, как два блюдца. — Откуда они у вас⁈ — перед поражённой до глубины души целительницей на грубом куске полотняной ткани лежало с десяток клыков и когтей йотунов — снежных великанов, с которыми дружина Святослава схлестнулась совсем недавно в Забытых пустошах. Ценные трофеи, по праву победителей, витязи не поленились забрать, нутром чуя, что они им ещё ох как пригодятся.

— Да снегирь в клювике принёс, — широко улыбнулся Ратибор. — Получишь ещё столько же после того, как избавишь нас от тёмного чародея.

— Вы должны поведать мне об этом вашем приключении… И немедля!

— Всенепременнейше, уважаемая! Сразу после того, как услышим от тебя «да».

— Есть небольшая поправочка в условия нашего с вами, так скажем, сотрудничества…

— Слушаем тебя внимательнейше, о великая повелительница болот да чащоб здешних!..

— Ещё столько же вы мне насыплете сразу после того, как в Мирград прибудем, — Благана прямо, не мигая, уставилась на Ратибора. — А после завершения дела отдадите все оставшиеся когти с клыками, что у вас имеются. Все — до единого! Это обязательное условие!

— Хм… Готов тебе пообещать только те трофеи, что мы с Миркой и Яромиром добыли. А вот за остальные ручаться не буду. Мало ли кто где из воинов по кармашкам распихал-то, по сусекам?.. Могу только попробовать достать, клич там пустить, но без гарантии, сама понимаешь…

— Понимаю. Меня это устраивает! Только учти вот чего, когда эти сокровища собирать будешь: они мне нужны не для того, чтобы на шею вешать да