все, она теперь и подступиться боится к рукоделию: зачем пытаться, ведь известно все уже про свои способности.

Каждый раз, когда мне в порыве недовольства хотелось что-то сказать ребенку, я вспоминала эту девушку – тут же появлялся в голове сигнал «Не навреди!». Рекомендую, отличный способ для здорового общения с детьми.

Еще каждый раз подмывает с кем-нибудь сравнить ребенка. Знаю, каково это, не понаслышке к сознательному возрасту я точно знала, что умная и вообще большая молодец, но не такая умная и молодец, как старший брат – он и читать научился сам в четыре года, и газетки потом почитывал вместо сказок, и в школе хорошо учился, и в университет с первого раза (а я-то со второго) поступил. Так что вроде и уверена я в себе, а тень брата всю жизнь со мной. Поэтому своих детей я никогда ни с кем не сравниваю: ни с более или менее успешными одноклассниками, ни друг с другом. А вот с собой сравниваю, но всегда в одном ключе: «Да, это у тебя явно от меня, но вдруг тебе удастся это перебороть и стать лучше, чем я?»

Здоровый контакт предполагает еще и уважение, причем взаимное. И тут я четкий сторонник честной игры с обеих сторон. Если уважаю я, то уважают и меня. Если я четко придерживаюсь правил, то вправе ожидать такого же поведения от ребенка. Мата и в моей повседневной речи, и в речи мужа было немного, но он всегда был. При детях мы сдерживались, но иллюзий, что именно поэтому дети будут разговаривать на чистом литературном языке, у нас не было. Моя мама забирала детей из младшей школы, поэтому часто бывала днем у нас дома. Помню ее эмоциональный рассказ о том, как Гриша «громко говорил с другом по телефону» (громко говорил, ага) и сколько нецензурных выражений – причем в каких-то изысканных конструкциях – он употребил. Это был тот же период примерно, что и разбитые яйца, значит, лет семь-восемь. Что мне было делать? Проводить лекцию о чистоте языка? А как при этом объяснить, зачем ругаешься матом сам? Я не ханжа, предпочитаю быть, а не казаться – так проще жить. Поэтому разговор с детьми тезисно выглядел так:

• мы с папой ругаемся матом;

• вы, судя по всему, тоже практикуете;

• мат должен быть уместен, но почти всегда это неуважительно к окружающим;

• мы друг друга уважаем, поэтому друг при друге матом не ругаемся.

И знаете, жить стало гораздо веселее. В моем лексиконе появилась такая фраза: «Мишк, здесь напрашивается известное нам с тобой матерное слово, но из уважения к тебе я его опущу». Все всё понимают, но держат себя в руках. И не нужно при этом строить из себя интеллигентного человека, все просто. А Гриша теперь, когда очень хотел поделиться смешным видео одного из любимых блогеров, бежал ко мне со словами: «Мам, тебе, конечно, не нужно это смотреть, там много мата, но так смешно!»

Комментарии

Дети

Миша

Ты меня всегда называла Мишкой. Никто кроме тебя меня так не называл. Папа называл просто Мишей. Или говорил – дружочек, старик. Я сам ни к кому уменьшительно-ласкательно не обращаюсь, тебя мамочкой тоже не называл.

Про мат

Я слышал, что вы ругались матом. Это было редко, при друзьях, может. Это не было частью нашего общения. Я впервые мат начал использовать в классе третьем, когда старшеклассник, заходя в нашу школьную раздевалку, что-то такое сказал, я уже не помню. Мне понравилось, как это прозвучало, было даже смешно. Я и начал это повторять, пока мне одноклассница не сказала, что я какие-то неприличные слова говорю. И я тогда подошел к тебе и спросил, что означает эта фраза, и ты объяснила, что только в определенных ситуациях и с определенными людьми это допустимо. Оказалось, что не так уж это и смешно. Помню, что на даче кто-то матерился. Но не от вас с папой это пошло. Дома я не ругался. Я думаю, что «спасти ребенка от мата» – утопическая идея. А главное – непонятно, с чем конкретно ты борешься, это особенность языка, язык подвижен. Но нужно понимать границы. С кем можно, а с кем не стоит, где мат уместен, а где нет.

Про развод

Я помню этот период. Вы нам говорили, что папа уехал из-за удаленной работы. Но для меня ничего не изменилось. Папа всегда ассоциировался с каким-то движняком: поехать куда-то, футбол, кино – это все папа. А ты ассоциировалась всегда с ежедневной жизнью. День идет – ты рядом. Так что, когда папа съехал, то ничего не изменилось. Он как был с нами, так и остался. Он всегда много работал, возвращался поздно. Так что все было как обычно. А что у вас там случилось – меня особо не волновало. Но я видел, что тебе плохо, ты много плакала. Помню, что я звонил папе, когда ты плакала, и передавал тебе трубку. Мне было лет десять. Но не помню, чтобы мы с тобой это обсуждали. Глупо это и непонятно зачем. У меня до сих пор к вам вопросы остались. Я не понимаю, в какой момент ты реально думала, что он уехал по работе, и когда поняла, что он от нас уехал. Вы сами-то не разобрались тогда толком. Большой успех, что никакого крушения не случилось, никак на нас ваш развод не отразился. Я к вам обоим хорошо отношусь, мы хорошо общаемся. Есть вопросы, но это мелочи по сравнению с тем, что бывает в разных семьях – крики, алименты и ненависть. Ничего из этого у нас не было.

Гриша

Ты меня называла Гришкой и Мешок с картошкой – не знаю, кстати, почему. Я думал, потому что я толстенький такой был. Вот только сейчас, в пятнадцать лет, я узнал от тебя эту историю про складки и прочее.