ничего плохого в этом слове. Возможно, здесь дело в диалекте: на Урале его никто не стесняется (по крайней мере, никто из моих знакомых и друзей). Так что я бы отнес его к регионализмам.

А что касается имен для детей, то для мамы и папы я всегда был «сынок» и «сыночек». Ничего из этого меня не коробило, даже на людях. По имени меня называли, но ничего сверхъестественного. Какого-то особенного имени, которое было только дома, у меня нет. При этом у меня никогда не было ощущения, что со мной сюсюкаются. В таких выражениях я вижу нежность и любовь, а готов ли ее сам проявлять к своим детям, будет видно.

Есть мнение, что сюсюканье и особый язык проявляется у молодых родителей после рождения ребенка в первые месяцы. Зачастую многие так выражают свою любовь к ребенку. Соглашусь с тем, что слушать такие выражения на протяжении долгих часов невозможно. Тем не менее это личное дело каждого, и злиться за это на родителей не стоит. Пойду покушаю».

Взгляд Марка

Разделяю негодование Юлии по поводу детского языка. Сюсюкаться с детьми – такая же пошлость, как вести знакомого-грузина непременно в хинкальную или заставлять знакомого-еврея танцевать под «Хава нагилу». И кстати, детство как обособленный институт – завоевание эпохи Просвещения. До нее к детям относились почти как ко взрослым. Но где же здесь психология?

За «детским языком», как и за многими стереотипами и штампами, стоит: а) нежелание глубоко погружаться в контакт с собеседником; б) установка, что это единственно правильно; в) желание получить одобрение у родителей ребенка; г) отказ признавать в ребенке полноценного человека и д) страх своей спонтанности. Да, многие боятся говорить с детьми о серьезном и важном, как-то их этим повредить, поэтому выбирают проверенные временем штампы.

О чем же говорить, если не о чем говорить, но нужно? Ребенок в этот момент может уловить те же чувства, что и телезритель при просмотре предвыборного ролика какого-нибудь кандидата: по обе стороны экрана понятно, что новые дороги останутся обещаниями, кругом вранье, тем не менее «так положено». На самом деле от тотального вранья и лицемерия страдают все стороны диалога.

А вот позиция Юлии говорить с детьми честно и по-взрослому дает им возможность отведать редчайшего в наших широтах плода: уважения к их личности.

Чтобы сообщить детям о разводе, следует вначале признаться себе, что этот разговор – невероятно тяжелый. Могут не понять (поначалу), могут обвинить.

Почему Юлии показалось враньем, что «идеальный брак – когда родители паритетно занимаются детьми, практически не будучи связаны друг с другом»? Потому что частичная правда – разновидность вранья. Потому что связь, влечение мужчины и женщины – основа семьи, а когда его нет, остаются родительские обязанности и одиночество, неудовлетворенность. Но правду на всю катушку не так-то просто выдержать.

Ко мне однажды пришла клиентка, которая попросила помочь вернуть радость в жизни, ее желания, «ее голос». Когда процесс пошел, оказалось, что «быть настоящей собой» она заказывала только до и после работы, а с девяти до шести она требовала оставить все по-старому, чтобы не ссориться с начальством. Когда я сказал, что не способен дать ей частичную свободу, она в гневе ушла.

И немного про детей и родительские эмоции. Благодаря книгам, подкастам и роликам на ютубе психологическая грамотность россиян сейчас велика как никогда прежде. Многие родители усвоили, что с детьми лучше общаться «я-сообщениями»: вместо «руки у тебя из задницы» гораздо экологичнее сказать «я разгневана и расстроена тем-то и тем-то». Всем нам хочется быть идеальными родителями и вырастить самых лучших, самых психологически здоровых детей. Увы, это мечты. Любое общение порождает стрессы и конфликты, которые могут привести и к травме, но главным образом это все питательная среда для личностного роста ребенка. А перестройка сознания, отказ от впитанных в нашем еще детстве фраз вроде «ничего тебе доверить нельзя» и «получишь еще двойку – станешь дворником» – настоящая духовная работа, требующая ресурсов и времени! Главное – не убить себя виной, когда снова проскользнет в вашей речи что-то про «слона в посудной лавке» или нечаянный матерок после опрокинутой ребенком кастрюли борща. За это всегда можно извиниться.

Про любовь

Я всегда чувствовала родительскую любовь, но она была неосязаемой

Мои родители в молодости увлекались Бенджамином Споком. Это американский педиатр середины XX века, известный своими довольно неоднозначными суждениями в области воспитания детей. Главное, что он сделал – убедил матерей в том, что растить детей можно с удовольствием, любить и ласкать детей очень нужно, а самим следует быть поспокойнее, тогда и ребенок будет счастливее. Я про него впервые услышала в таком ключе: «учил воспитывать детей, а от него самого дети отказались». В общем, неоднозначный специалист, я же говорю.

Но книги его явно были модными, и родители мои некие знания от него точно почерпнули. Например, про любовь между братом и сестрой – а точнее, как избежать ревности между старшим и младшим ребенком. Все детство я слышала одну и ту же историю. Когда я родилась, мы жили в однокомнатной квартире, и меня, грудного ребенка, выкатывали в коляске по ночам на кухню – брату моему это объясняли так: чтобы это крикливое создание тебя не разбудило. И вот ночь, я кричу, а родители мои не встают, а тихонько ждут, пока мой четырехлетний брат (тот самый, который к этому моменту уже читать сам научился, я вам рассказывала) не проснется и в сердцах не обвинит родителей в черствости и не поплетется на кухню укачивать меня. Таким образом они как бы вызвали у брата чувство ответственности за меня, потому что «никчемные родители» даже проснуться не могут. То есть ревность заместилась опекой. Такой вот подход.

Я всегда чувствовала родительскую