сильнее, — мрачно ответил мужской голос, а может, это лишь порыв ветра склонил сосновую ветвь.

— Ах, если бы только отец мог его поймать! — вновь звенел женский голос.

— Отец медлителен и стар. Нам нужна помощь.

— Но кто нам поможет?

Голоса внезапно умолкли, и воцарилось долгое молчание. Язар подумал, что лесные духи обнаружили его и убежали. Он осторожно раздвинул ветви кустарника.

Он увидел поджарых юношей и стройных дев. Одни были бледны, как мрамор, другие загорелы, как бронза, но всех их объединяла изумительная неземная красота. Одежд они не носили, и только длинные разноцветные волосы отчасти прикрывали их наготу. Волосы девушек порою опускались ниже колен, а у юношей доходили до поясов. У одних они были распушены и столь густы, что с ними не совладал бы ни один гребень. В яркой зелени волос других пробивались пестрые цветы. Изумительны были и глаза лесных духов: лишенные белков и радужек они сияли голубыми водами и зеленели изумрудной травой. Лесные духи лучились здоровьем и молодостью, но все они были чем-то омрачены.

— Попросим помощи у чужака, — предложил смуглокожий, по-видимому, древесный якша.

— У чужака?

— У несущего смерть?

— У этого огненного лиходея?

Нимфы и якши пришли в ужас от одного только этого предложения. Они галдели и спорили без умолку, так что Язар не мог разобрать отдельных слов.

— Мы не станем просить помощи у того, кто и принес в наш лес это горе! — решительно заявила речная нимфа, кожа которой походила на застывшую корочку прозрачного льда.

— Кальдия права, здесь ему не место, — поддержала ее другая нимфа, волосы которой плелись вьюнками и лозой. — Пусть возвращается в подземелье к цвергам, откуда он к нам и пришел!

— Нет, — поспорил с ней сосед. — Он определенно человек.

— Глаза у него не человеческие, и движется он словно альв.

— Он ведет за собой смерть, и в сердце его горит пожар.

— Не так важно, где именно он родился, — прекратила спор речная нимфа. — Ведь родился он точно не среди нас.

— В нем заключена большая сила, — вновь подал голос древесный якша. — Пусть забирает зло, которое породил, а затем пусть идет.

Его братья и сестры уже вновь начинали спорить, но их почти сразу прервал треск ветвей на противоположной от Язара стороне поляны.

Из-за кустов, шумно ломая ветки и заваливаясь с одного бока на другой, вышел неуклюжий карлик. Ростом он едва достигал высоким якшам пояса, а внешность имел столь безобразную, что казался трухлявым пнем в роще стройных берез. Увидев его, лесные духи в ужасе и отвращении вздрогнули. Но когда они присмотрелись, их глаза наполнились бездонным сожалением.

— Полье, что с тобой случилось? — спросили они.

— Тилму выпил мои соки, — прохрипел карлик. — Приложился к стволу и пил. Некому было меня защитить. Так и погубил…

Он стал заваливаться набок, но братья и сестры не дали ему упасть. Они заботливо усадили его наземь и опустились перед ним на колени.

— Мы поможем.

— Держись.

— Отец исцелит тебя.

— Кальдия, сестра, — слабо позвал умирающий. — Я сгораю заживо. Позволь испить твоей студеной воды в последний раз.

Со слезами на глазах речная нимфа приложила руку к его губам. Якша облегченно вздохнул и с этим вздохом рассыпался в прах.

Смерть брата повергла духов в цепенящий ужас. Они не хотели покидать этот мир и умирать вслед за ним. Ошеломленные они не сразу заметили, что на поляну вышел Язар.

— Я помогу, — пообещал он. — Кто такой Тилму, и как мне его победить?

Но его появление вызвало у духов еще больший страх. Они утратили человеческие облики и тут же растворились в налетевшем порыве ветра. Некоторое время в воздухе витал густой туман, отовсюду доносились стенания, и звучал лесной плач. На поляне осталась одна Кальдия, которая так отчаянно противилась идее дружбы с Язаром. Ее тонкие брови-льдинки сдвинулись в негодовании, а указательный палец нацелился ему в грудь.

— Ты, — прошептала она с ненавистью, но голос ее дрожал от страха. — Зачем ты привел к нам смерть?

— Я не понимаю тебя, — смутился Язар. Он старался говорить доброжелательно и, чтобы не спугнуть нимфу, оставался от нее в пяти шагах.

— Бесплотные пишачи только кусают своих жертв, пьют кровь и заражают болезнями. Но когда они находят тела людей, то пожирают их без остатков. Они забирают эти тела себе и тогда охотятся на все живое. Каждую ночь они пожирают одно существо и с каждой ночью становятся сильнее.

— Я только хотел спастись, — пробормотал Язар, не пряча глаз. Он не понимал чувств нимфы, ибо породил зло без умысла, а потому не видел за собой вины.

— Тилму испил уже столько крови, что теперь никому из моих сестер и братьев его не одолеть, — продолжала Кальдия, не слыша его. — Хотя это способен сделать ты, Язар.

Юноша растерялся окончательно.

— Но я не колдун, я простой человек.

— Простой человек? — насмешливо переспросила нимфа и присмотрелась к нему. И вдруг ее глаза расширились и наполнились слезами. — Ты не человек, ты… чудовище! — она отшатнулась в ужасе и стала медленно отступать. — Скольких ты убил? Сотни? Тысячи? Уходи из этого леса! Заклинаю тебя, уходи!

— Я никого не убивал, — теперь уже оскорблено пробормотал он.

Кальдия развернулась бежать, но двумя прыжками Язар настиг ее и ухватил за руку. Она обернулась, в ее глазах стояли ужас и боль.

— Пожалуйста, отпусти, — дрожащим голосом взмолилась она.

Он рассеянно убрал руку. На его пальцах остались капельки влаги, а в месте прикосновения ледяная рука нимфы потемнела, и от нее исходил густой белый пар.

Огорченный этой неприятностью Язар вернулся в пещеру. Он повторял в голове слова Кальдии, но никак не мог их уяснить. Должно быть, она ошиблась, а может, умышленно лгала, чтобы скормить пишачи нежелательного соседа.

Он не представлял, какой силой обладает Тилму, и может ли вообще человеческое оружие победить этого духа-кровопийцу. Не знал он и как его отыскать. Весь день он бродил по лесу, всматривался в звериные следы и прислушивался к далеким шорохам. Но лес сегодня был особенно пустынен и тих. Звери разбегались от одного запаха Язара, а птицы не садились на ветви подле него. Казалось, они боялись его пуще лесного убийцы. А вот пишачи не оставлял зримых следов, и только в воздухе повсюду витал гнетущий запах смерти.

Когда Эсмаид уплыл в далекие страны, и на небе его сменил слепой брат, волчий стон прорезал густую чащу. Язар побежал на звук. Он касался земли одними носками и почти летел. Он перемахивал овраги и даже их не замечал. Он бежал быстрее, чем способен бежать