возможность. Элар и Сивей отправились на охоту, оставив Киру присматривать за лагерем.

Девушка быстро навела порядок у ручья — убрала остатки еды, замела следы стоянки. Затем она просто уселась у воды, наслаждаясь умиротворяющим журчанием речушки и прислушиваясь к негромким звукам леса вокруг.

Вдруг ее ухо уловило еле слышный писк, донесшийся откуда-то поодаль вдоль русла ручья. Кира на миг замерла, вглядываясь и вслушиваясь. Писк повторился, на этот раз более протяжный и жалобный.

Девушка поднялась на ноги и двинулась на этот призывный звук, ступая осторожно по траве. Она миновала несколько поворотов ручья и вдруг увидела впереди нечто, заставившее ее остановиться как вкопанную.

В зарослях кустарника, обрамлявших ручей, что-то смутно шевелилось. Присмотревшись, Кира разглядела крошечного рыжего лисенка, запутавшегося в ветках. Бедняжка пыталась вывернуться, но лишь больше застревала, жалобно поскуливая.

Кира ахнула и бросилась на помощь. Осторожно раздвинув прутья кустов, она высвободила лисенка и прижала к себе, успокаивающе поглаживая дрожащее тельце.

— Тихо-тихо, малыш, я тебя спасла, — пробормотала она, вглядываясь по сторонам в поисках логова или следов лисьей матери.

И тут ее взгляд замер на ужасающей картине. Неподалеку, в редком просвете между кустами, лежало крупное рыжее тело взрослой лисицы. Ее шкура была измазана в крови, а горло разодрано когтями или зубами хищника.

Кира ахнула, прижав лисенка к себе крепче. Стало ясно, что беззащитный детеныш лишился матери из-за налета какого-то кровожадного зверя, возможно, даже крупного хищника вроде волка или рыси.

Кира замерла, вслушиваясь в лесную тишь вокруг и судорожно озираясь. Если поблизости рыщет свирепый хищник, то ей с лисенком может жестоко не поздоровиться.

Девушка вновь вздрогнула, уловив сзади мерное похрустывание веток и чей-то утробный рык…

Сердце Киры заколотилось где-то в горле. Медленно, стараясь не делать резких движений, она обернулась через плечо. То, что она увидела, заставило кровь застыть в жилах.

Из чащи, расталкивая кусты могучими плечами, выдвигались фигуры серых лохматых существ. Огромные клыкастые пасти оскалились, когда звери учуяли добычу. Это была целая свора волков, чуявших запах крови убитой взрослой лисицы.

Кира сжалась в комок, прижимая к себе трепещущего лисенка. Ее затопил первобытный, парализующий ужас перед этими хищниками. Зверей было не меньше пяти, а может и больше, и все они, судя по их облику, были огромных размеров и чрезвычайно свирепы.

Волки двинулись вперед, окружая Киру со всех сторон. Девушка замерла, пытаясь отогнать панику и сосредоточиться. Взгляд ее лихорадочно метался из стороны в сторону в поисках пути к спасению. Убежать было невозможно — хищники налетят в считанные секунды. Биться с голыми руками против целой своры — ещё более безнадежное дело.

Вдруг Киру осенило. Ее сила!

Волк сделал рывок, но тут же отшатнулся с протяжным воем, отдернув обожженные лапы. В тот же миг воздух вокруг Киры вспыхнул ревущим адским пламенем. Мощная волна огненной энергии хлынула наружу, окатив всю поляну смертоносным жаром.

Кира ощутила, как ее собственная необузданная сила слилась с первозданной разрушительной мощью стихии огня. Бушующее марево полыхнуло ввысь подобно извержению вулкана. Волки не успели даже завыть — их тела мгновенно обуглились и рассыпались в прах.

Огненный вал прокатился по поляне, испепеляя все на своем пути. Там, где только что кружила свирепая волчья стая, осталось лишь выжженное безжизненное пространство. Кира оказалась в эпицентре апокалиптического пылающего ада, созданного вспышкой ее неконтролируемых сил.

Наконец адский смерч стих, оставив после себя лишь дымящиеся угли и пепел. Кира рухнула на колени, постепенно осознавая весь масштаб разрушения, которое она сама же и учинила в неконтролируемой вспышке магии. Вокруг не осталось ничего живого…

Кира оцепенело оглядывала выжженный пейзаж, не в силах поверить в реальность происшедшего. Всего миг назад здесь кишела жизнь — свора волков, кусты, трава. А теперь все было стерто с лица земли безжалостной огненной лавиной, что родилась из ее же рук.

Осознание всепоглощающей мощи и разрушительности своего дара обрушилось на Киру удушающей волной. Слезы брызнули из ее глаз, ее начало бесконтрольно трясти. Она уткнулась лицом в ладони, давая волю рыданиям.

Глава 13. Неразрывная нить дружбы

Сивей ощутил первые признаки надвигающейся угрозы. Холодок предчувствия пробежал по спине. С ручья тянуло сладковатым запахом гари, отвратительным и тошнотворным. Он настороженно сощурился, вглядываясь вдаль, и тут увидел это. Из-за деревьев вдруг вспыхнуло яркое марево, огненно-рыжее и зловещее. Сивей замер, не веря глазам. Над лесом закружился столб полыхающего пламени, ревущего, как голодный зверь.

"Боги что это? Магическая буря?!"

Грохот огненной волны поглотил все звуки, когда она прокатилась по равнине, превращая зелень в пепел.

— Кира! — Ахнул Сивей, бросаясь вперед, к жуткому эпицентру катаклизма. — Держись!

Элар сосредоточенно очищал тушу оленя, когда вскрикнул Сивей. Он вскинул голову, чувствуя внезапную тревогу брата. И тут же сам замер, пораженный открывшимся зрелищем.

Нож выпал из ослабевших пальцев на траву. Элар рывком поднялся, не отрывая взгляда от жуткого марева. Волна первобытного ужаса захлестнула его разум. Что за силы способны породить такое? Он лихорадочно огляделся, но Сивей уже бросился вперед, не дожидаясь его.

"Безумец! Он что, жаждет смерти?!"

Элар стиснул рукоять меча и ринулся следом, с каждым шагом все глубже погружаясь в ревущий ад. Он яростно рубил ветки, пробивая себе путь сквозь сопротивляющуюся чащу к самому эпицентру бушующей магической бури.

Наконец, преодолев последние преграды, они выбрались на поляну и застыли в немом ужасе. Апокалиптическая картина въявь предстала их глазам. Все вокруг было выжжено дотла, оплавлено безумной магической силой. Черный пепел усеивал землю, источая горький едкий дух. Древесные стволы торчали обугленными остовами, грозя рассыпаться от малейшего прикосновения.

А в самом центре этого мертвого пейзажа, скорчившись на почерневшей от жара земле, сидела Кира, судорожно прижимая к себе малыша-лисенка. Ее худенькие плечи безутешно вздрагивали, волосы всклокоченным нимбом рассыпались по спине. Глаза были зажмурены, а по щекам струились соленые слезы.

— Кира! — Сивей первым пришел в себя. Он бросился к ней, падая на колени и заключая в объятия. Девушка вцепилась в него отчаянной хваткой, ища защиты и спасения. Ее рыдания сотрясали тело, вырываясь клокочущими