Вместо этого вежливо предложил руку, но я покачала головой. Мне не хотелось к нему прикасаться. Впрочем, к моему отказу он тоже отнесся вполне спокойно, и мы пошли в столовую бок о бок. По дорогое он успел многое мне рассказать о Бростон-Холле, но молчал о Жаклин Брюссо. Вот и я тоже молчала, не отвечая на его расспросы, пока мы не оказались в огромном обеденном зале с роскошными позолоченными люстрами.

Еда в его доме, конечно же, была не чета той, которой кормили в «Высоких Соснах», но мне было вовсе не до пяти перемен блюд. Потому что, оказалось, именно мне на этом обеде была отведена роль «главной закуски». Гости принялись наперебой засыпать меня вопросами. Спрашивали, в основном, о сельском хозяйстве и о моих каналах, на строительство которых — стыдно в этом признаться! — я потратила не только полученные от отца на совершеннолетие деньги, но еще и те, которые откладывала на ремонт крыши, серьезно пострадавшей после землетрясения.

Дальше уже пришлось врать, потому что один из лордов — кажется, лорд Саммерс, тоже крупный землевладелец, — поинтересовался, кто именно сделал для меня проект. И как я вообще до такого додумалась?

Сказала ему, что познакомилась с гениальным инженером в Скаборо — вот так, столкнулась в Ратуше случайно, когда ездила оформлять какие-то документы. Мы случайно разговорились, и он убедил меня на крайне рискованное предприятие. И я согласилась, рассудив, что хуже уже не будет, а так хотя бы есть шанс спасти посевы.

На самом деле с инженером мне помог декан Байер, которому однажды я пожаловалась на жуткую засуху в Гленншире — вернее, на ее последствия. Сказала ему, что у нас под боком два водоема, пусть и обмельчавших — и река, и озеро. Правда, до них далековато, но если подвести к ближним полям воду из одного, а к дальним из другого, получив на это разрешение, то… Но я не представляла, как это сделать!

Он помог мне найти того, кто представлял. Вот мы и подвели, и разрешение я тоже выправила, хотя это стоило мне порядком нервов и остатков моих сбережений. За столом тоже выкрутилась, а мужчины еще добрых полчаса обсуждали то, что я сделала на своих землях, и пришли к выводу, что я молодец.

— Подобное не помешало бы и на землях Бростонов, — взглянул на меня Тайлор, положив свою руку на мою.

И я не стала ее отдергивать, решив, что публичные скандалы нам ни к чему. Долго рассматривала свою ладонь, казавшуюся такой маленькой в его уверенной руке, и не могла понять, какие чувства меня обуревают.

Но уж точно не любовь…

— Во всем королевстве не помешало бы! — пробурчал, откинувшись на резную спинку стула, Рей Бростон. В одной руке он сжимал бокал с вином, второй принялся поглаживать ладонь жены, смотревшей на него с обожанием. — Чувствую, я скоро возьму в руки шаманский бубен и буду призвать дождь. Это единственное, что еще может спасти нашу бедную страну!

— Не слишком-то оптимистично услышать такой прогноз из уст нашего министра финансов! — произнесла я в шутку.

Но почему-то смешно никому из присутствующих не было. Разговор тут же перекинулся на извечную застольную тему. Мужчины принялись рассуждать, как вывести страну из пропасти, в которую оно стремительно скатывалась.

Валор было от чего спасать — три засушливых года буквально поставили страну на колени. Урожаи гибли, и крестьяне были на грани отчаяния. В поисках лучшей доли многие подавались в города, но и там ситуация была ничуть не легче. Закрывались производства, массово, тысячами, увольняли рабочих. У виноделов сгорали урожаи. У производителей шелка гибли куколки шелкопрядов, из-за чего останавливались мануфактуры по всему королевству.

Над страной нависла реальная угроза голода.

К тому же, война с Кембрией затянулась — длилась она почти двадцать лет. Альянс трех королевств — Валора, Эгры и Ньяху, — сперва теснивший врага, так и не смог окончательно его победить. Кембрия снова поднималась с колен, нанося ответные удары, и сводки с полей боя приходили не слишком утешительные.

Да и в самом Валоре было неспокойно. Пятнадцать лет назад Темный Бунт всколыхнул народ, но он был жестоко подавлен, а зачинщики казнены. Теперь люди снова начинали роптать, и к Темным Магам, недовольным мнимой дискриминацией в королевстве, где у Светлых был явный перевес в численности, на этот раз могли присоединиться и другие…

Другие недовольные.

Я много раз слышала подобные разговоры на своих землях — ко мне всегда относились как к своей, и в моем присутствии говорили не особо скрываясь. Например, что у короля и его приближенных слишком много денег, а простые люди страдают. И еще о том, что в городах умирают с голоду, потому что не на что купить хлеб, а крестьяне вынуждены отдавать с трудом выращенное зерно — буквально орошенное своим потом и кровью, — по назначенным королем ценам. И эти цены очень низкие — грабительские цены! — а потом его продают втридорога, тем самым оплачивая никому ненужную войну.

Но если поднимется вся страна — вот так, всем скопом! — скинув с себя ярмо налогов, свергнув ненавистного короля и вернув домой армию, после чего в Валоре установится власть выборного Парламента, и место в нем будет не только пожизненным лордам, то все станет совсем по-другому. И цены на зерно будут такими, какими они должны быть, а не теми, которые назначают король и его воры-советники!..

Об этом говорили в таверне на въезде в Нукк, об этом шептались на церковных службах, об этом рассказывал мне Никлас, из-за чего мы яростно спорили. Мне казалось, что он поддерживал ту, протестующую стороны, и я всегда у него спрашивала — а как этот самый народ собирается жить, если в стране вдруг падет королевская власть, установленная Богами?

Какой еще выборный Парламент, о чем он говорит?! Все вокруг погрузится в хаос, начнется гражданская война и потекут реки крови — и уже больше некому будет ни собирать урожаи, ни заседать в Парламенте. Потому что так просто, без боя, старые порядки никто разрушать не даст.

Зачем нам гражданская война, когда мы уже выкинули Кембрию со своих территорий? Да, согласна, война на стороне Альянса затянулась, но ведь до засухи все жили мирно!.. Темных никто и никогда не притеснял, а хлеба и зерна хватало на всех. Пусть король Вильям во многом неправ, но это не повод свергать существующие порядки. Надо всего лишь дождаться, когда пойдет дождь — не может же проклятая засуха длиться вечно!..

На это Никлас мне заявлял, что наш король проклят Богами за разврат, поэтому Они и наслали на нас засуху. И если ничего не препринимать, то он утянет весь Валор за собой в преисподнюю. Поэтому, пока не поздно, нужно это прекратить.

Мы начинали спорить, и я всегда заявляла, что это грех. Грех идти против короля и установленного Богами порядком! Но Никлас отмахивался, затем смотрел на меня странным Темным взглядом, и я не могла понять, что у него на самом деле в голове…

Тут голос подал до сих пор молчавший лорд Остин, вырвав меня из тягостных размышлений. Оказалось, его партия обладала солидной поддержкой в Большом Совете, и он прекрасно знал истинное положение дел в стране.