Они хотели отомстить мне. За что? За то, что моя ни в чем неповинная бедная дочь, сидящая сейчас рядом со мной, отказалась выйти замуж заэтого богатого, наглого и невежественного труса Брейса Данлепа, которыйпроливал здесь лживые слезы по поводу своего брата, хотя на самом деле онникогда не любил его. (Тут я заметил, что Том встрепенулся и как будтообрадовался чему-то.) В тот миг я забыл о боге и помнил только о своих бедах,да простит мне бог! И я ударил его! Я тут же пожалел об этом, меня охватилораскаяние, но я подумал о моей бедной семье и решил, что ради их спасения ядолжен скрыть содеянное мною, и я спрятал труп в кустах, потом перетащил его натабачную плантацию, а глубокой ночью отправился туда с лопатой и закопал еготам…

В этот момент вскочил Том и закричал:

– Теперь я знаю! Он очень величественно махнул рукой всторону дяди Сайласа и сказал ему:

– Сядьте! Убийство было совершено, но вы не имеете к немуникакого отношения!

Ну, должен вам сказать, тут все замерли, и можно былоуслышать, как муха пролетит. Дядя Сайлас в полном замешательстве опустился наскамью, но тетя Салли и Бенни даже не заметили этого, до того они былипотрясены, – они уставились на Тома, рты у них так и остались разинутыми, онипросто ничего не могли сообразить. Да и все в зале сидели совершенноошеломленные.

В жизни своей не видел, чтобы люди выглядели такимибеспомощными и растерянными. А Том, совершенно спокойный, обратился к судье:

– Ваша честь, вы разрешите мне сказать?

– Ради бога, говори! – только и мог сказать растерявшийся исмущенный судья.

А Том постоял секунду-другую – для эффекта, как он этоназывал, – и спокойненько так начал говорить:

– Вот уже две недели на здании суда висит маленькоеобъявление, в котором предлагается награда в две тысячи долларов тому, ктонайдет два большие брильянта, украденные в Сент-Луисе. Эти брильянты стоятдвенадцать тысяч долларов. Но к этому мы еще вернемся. А сейчас я расскажу вамоб убийстве – как оно произошло и кто совершил его, во всех подробностях.

Все так и подались вперед, стараясь не пропустить ни слова.

– Этот вот человек, Брейс Данлеп, который так горевал здесьо своем убитом брате, хотя вы все знаете, что он его ни в грош не ставил, хотелжениться на этой девушке, а она ему отказала. Тогда Брейс сказал дяде Сайласу,что он заставит его пожалеть об этом. Дядя Сайлас знал, какая сила у БрейсаДанлепа и понимал, что он не может бороться с ним. Вот он и боялся, иволновался, и старался сделать все что мог, чтобы смягчить и задобрить БрейсаДанлепа. Дядя Сайлас даже взял к себе на ферму это ничтожество, его братаЮпитера, и стал платить ему жалованье, лишая ради этого свою семью всегонеобходимого. А Юпитер стал делать все, что подсказывал ему его брат, чтобыоскорблять дядю Сайласа, терзать и волновать его. Он старался довести дядюСайласа до того, чтобы тот обидел его, чтобы соседи стали думать о дяде Сайласеплохо. Так оно и получилось. Все отвернулись от дяди Сайласа и начали говоритьо нем самые скверные вещи, и это так его расстраивало и мучило, что он бывалпросто не в себе.

Так вот, в ту самую субботу, о которой здесь так многоговорили, двое свидетелей, выступавших здесь, Лем Биб и Джим Лейн, проходилимимо того места, где работали дядя Сайлас и Юпитер Данлеп. Вот это единственнаяправда из того, что они здесь говорили, все остальное – ложь. Они не слышали,как дядя Сайлас сказал, что убьет Юпитера, они не слышали звука удара, они невидели убитого, и они не видели, как дядя Сайлас прятал что-то в кустах.Посмотрите на них – видите, как они жалеют теперь, что дали волю своим языкам.Во всяком случае, они пожалеют об этом прежде, чем я кончу говорить.

В тот субботний вечер Билл и Джек Уиверсы действительновидели, как какой-то человек тащил на себе другого. Тут они сказали правду, авсе остальное – вранье.

Во-первых, они решили, что это какой-то негр утащил кукурузус поля дяди Сайллса. Они и не подозревали, что кто-то слышал их разговор.Обратите внимание, какой у них сейчас глупый вид. Дело в том, что они потомузнали, кто это был, а почему они присягали здесь, что по походке узнали дядюСайласа, известно им самим, – ведь они, когда клялись здесь, знали, что это былне он.

Один человек действительно видел, как убитого закапывали натабачном поле, – но закапывал его совсем не дядя Сайлас. Дядя Сайлас в этовремя спокойно спал в своей постели.

А теперь, прежде чем продолжать, я хочу спросить вас, необращали ли вы внимания на то, что, когда человек глубоко задумается иливзволнован, он, сам того не замечая, делает какой-нибудь определенный жест.Некоторые поглаживают подбородок, некоторые почесывают нос, другие потираютшею, третьи крутят цепочку, четвертые пуговицу. Есть и такие которые рисуютпальцем на нижней губе, на щеке или под подбородком какую-нибудь цифру илибукву. Так бывает со мной, например. Когда я волнуюсь или сильно задумаюсь, ярисую на щеке или на губе букву «В» и почти никогда не замечаю, что я делаю.

Это Том здорово подметил. Я сам делаю то же самое, только ярисую букву «О». И я увидел, что многие кивают головами, соглашаясь с Томом.

– Теперь я буду рассказывать дальше. В ту субботу, – хотянет, это было накануне ночью, – к пристани Флаглера, в сорока милях отсюда,причалил пароход. Был сильный дождь и гроза. На этом пароходе находится вор, иу него были те два брильянта, о которых сказано в объявлении на дверях суда.Этот вор тайком высадился на берег со своим саквояжем и исчез в темноте,надеясь благополучно добраться до нашего городка. Но на том же пароходепрятались еще два его бывших сообщника, которые, он знал, собираются при первойже возможности убить его и забрать брильянты. Дело в том, что украли этибрильянты они втроем, а он один захватил драгоценности и скрылся с ними.

Не прошло и десяти минут после того, как этот человек сошелна берег, а эти ребята узнали об этом и бросились вслед за ним. Наверное, присвете спичек они обнаружили его следы. Во всяком случае, они незаметно шли поего следам всю субботу. Перед заходом солнца он добрался до платановой рощиоколо поля дяди Сайласа и укрылся там, чтобы переодеться, прежде чем войти вгород. Это случилось как раз после того, как дядя Сайлас ударил Юпитера Данлепадубинкой по голове, – а он его действительно ударил.