– Он прав, – сказала невысокая женщина, потянув рыжего мужчину за рукав, – зверь принадлежит Маю.

Черноволосый остановился в нерешительности.

– Подумай, как следует, мальчик, – сказал он. – Ты можешь сильно пожалеть об этом.

– Она – моя, – повторил юноша, пытаясь придать спокойствие своему голосу.

Затем он склонился над Тенью, отстегнул от пояса веревку и связал передние ноги единорога. Закончив, он с помощью нескольких мужчин положил зверя на толстое кожаное покрывало, через два угла которого была пропущена веревка. Затем подцепил концы веревки к седлу своего коня и, взяв его под уздцы, повел к деревне. Любопытнейшие из толпы отправились за ним, чтобы поглазеть на чудесного зверя, другие остались убирать убитых и помогать раненым.

ГЛАВА 11

Тень очнулась под утро и не сразу осознала, где находится. Она лежала на траве посреди загона, и отовсюду ужасно воняло человечьим духом. Сразу после пробуждения возникло ощущение непривычности: голова болела, к тому же ее охватывали какие-то ремни, что не могло понравиться. Хотела, было, встать, но вдруг поняла, что передние ноги связаны. «Где я?» – с ужасом подумала Тень. Единорог вскочила, голова показалась непривычно тяжелой: на кончик рога был наколот гладкий кусок древесины. Она тихо вскрикнула, хотела рвануться, но что-то остановило ее. От двух столбов по разные стороны к ее лицу тянулись две толстые веревки, так, что она не могла ни свободно перемещаться, ни даже опустить головы. Веревки были подведены так, чтобы наверняка избежать несчастья быть перекусанными острыми зубами пленницы. Страх нахлынул на нее. Черная стала метаться, пытаясь вырваться, одновременно озираясь вокруг. Соломенные крыши. Коробки из бревен. Во дворах – большие жирные куры.

Лес чернел недалеко, за несколькими крышами домов. Рядом в загоне пасся рыжий конь, которому составляли компанию две козы и теленок. Все они как-то вжались, ушли в дальний конец загона, подальше от черного единорога. Но Тень не стала долго рассматривать пейзажи кругом. Вначале единорог попыталась достать зубами веревки, которыми была привязана, затем путы на ногах, но эти попытки не увенчались успехом. Необходимо было сохранить хладнокровие, не впадать в панику, и годы выдержки и закалки напомнили о себе: ум ее оставался ясен, и только гнев и стыд пульсировали в висках. Она попятилась назад до упора и стала дергать головой, пытаясь разорвать веревки. Ощущая полную бесполезность своих действий, бросилась вперед, в сторону, поднялась на дыбы. Ноги болели от попыток перебороть веревки, которые хрустели, впивались в кожу, но никак не хотели рваться. Рыжий конь и другие животные перестали жевать и с ужасом озирались на нее. Большая темно-коричневая собака на цепи около дома поджала хвост и спряталась в будку, высунув только кончик блестящего носа. Дверь дома открылась, на пороге показалась светловолосая женщина, одетая в темный рабочий халат с передником. На секунду Тень замерла, глядя прямо в глаза человеку, но потом задергалась и забесновалась еще больше. Женщина повернулась и крикнула что-то в приоткрытую дверь. Затем спустилась по ступенькам, пересекла двор и исчезла в дверях сарая, преследуемая орущими во всю глотку курами. Из дома показались двое мужчин, кудрявый юноша и его отец.

– Ага, значит, очнулась, – сказал отец хрипловатым голосом, с удовольствием вдыхая воздух полной грудью.

Тень остолбенела, расставив все четыре ноги в стороны, будто боялась упасть. Так вот кто смог захватить ее!

Юноша резво сбежал по ступенькам и приблизился к загону, в котором стояла Тень. Единорог попятилась, прижала уши и угрожающе оскалила зубы. Он перегнулся через ограду и тронул веревку, которой она была привязана. Тень рванулась, было, к нему в ярости, но путы одернули ее. Тогда человек взял палку и протянул ее к морде черного единорога. Она бросилась вперед, схватила палку зубами, с силой выдернула из руки парня, перекусила пополам и бросила обломки себе под ноги. Ноздри ее при этом раздувались, глаза полыхали гневом.

– Что, кусается? – спросил со смехом подошедший отец юноши.

Тот стиснул зубы.

– Ничего, скоро по-иному запоет.

И он развернулся и вошел в сарай. Отец постоял, посмотрел на черного единорога изучающим взглядом и тоже ушел. Но Тени недолго пришлось стоять в одиночестве.

Солнце поднималось все выше, деревня просыпалась. Все больше людей проходило по проселочной дороге, бросая на единорога любопытные взгляды. Юноша вышел из сарая с уздечкой на плече и старым потертым седлом в руке. Он сел на колоду у порога и, поглядывая на Тень, принялся подгонять снаряжение: отстегнул от уздечки трензель и заменил его другим, очень тонким и почти новым, не использованным, отстегнул вожжи и пристегнул короткий провод. Белокурые волосы спадали на лоб, и лишь изредка из-под густой челки блестели огоньки глаз, изучающих черное существо.

В калитке появилось несколько мужчин, среди которых Тень узнала черноволосого.

– Эй, хозяева! – прокричал один из них. – Можно взглянуть на зверя?

Юноша повернул голову и поднялся на ноги, положив уздечку на ступеньки, кивнул и жестом пригласил их подойти. Один из мужчин, тот самый, что прокричал с порога, бросил взгляд на снаряжение.

– Неужто седлать будешь? – спросил он.

– Буду, – ответил парень.

– А не страшно? Убьет ведь, забраться не успеешь!

– Кони не убили. Авось, и эта не убьет, – сказал он без улыбки.

– Это тебе не лошадь…

– Значит, будет лошадью.

Черноволосый поднял уздечку и покрутил ее в руках, рассматривая и оценивая.

– Зачем такой строгий трензель? – спросил он, поднеся руку к удилам. – Порвешь губы, разъяришь, – добавил он, небрежно кинув узду на ступеньки.

– А чтоб не брыкалась.

– Как седлать будешь? – деловито поинтересовался третий мужичек.

– А как обычно, – юноша небрежно кивнул на крепкое дубовое стойло посреди двора из двух деревянных перегородок, расположенных близко друг к другу, с дверью сзади. – Вот только помощь нужна.

– А мы поможем! – весело сказал мужчина. – Сейчас кликнем народ. На это стоит посмотреть!

С этими словами они резво выбежали за калитку и направились вдоль по улице. Черноволосый остался и подошел к загону, где стояла связанная Тень. При его приближении она забеспокоилась, и столбы, удерживающие ее на месте, зашатались.

– Сильна! – оценивающе сказал черноволосый.

– А то! – подтвердил отец юноши, подошедший сзади.

Они крепко пожали друг другу руки.

– Не боишься за сына? – спросил черноволосый.

– Спрашиваешь? Боюсь, конечно. Говорил ему завалить эту скотину. Но ты ж его знаешь – баран упертый…

– Совсем разбаловал ты его… А Эра знает?