— А ты сама чего бы хотела? — спросил он таким вкрадчивым тоном, что по спине пробежала дрожь. — Неужели не воспользуешься шансом, чтобы сбежать от ненавистного чудовища?

Я замешкалась и отвела глаза. Что именно он хочет услышать? Признание, что предпочла бы остаться с ним, чем непонятно с кем? Чтобы гордость свою потешить, или чтоб потом тыкать меня носом в тот факт, что я сама его выбрала?

— Лучше знакомое чудовище, — неуверенно пробормотала я, разглядывая розы над его головой, — чем неизвестно кто. Вас я хотя бы знаю!

— Надо же, — усмехнулся дракон, — а я думал, что не признаешься. Странно, что камни с неба не упали!

— Прекратите надо мной издеваться и скажите уже: что со мной будет дальше! — губы задрожали, и я бессильно сжала кулаки. — Я понимаю, что вам нравится играть со мной, как кошка с мышкой, но если в вас есть хоть что-то хорошее, то вы…

Договорить я не успела. Лицо Ральфа исказилось, словно я сказала что-то, что задело его за живое, а глаза ярко полыхнули, и зрачки превратились в узкие вертикальные полоски.

Он стремительно шагнул мне навстречу и обхватил за талию, прижимая к себе так крепко, что дыхание перехватило.

— Что вы делаете? — растерянно прошептала я, упираясь в него ладонями. — Немедленно отпустите!

— Есть ли во мне что-то хорошее? — язвительно переспросил он, обхватил двумя пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть в его драконьи глаза. — Давай-ка я напомню тебе кое-что, дорогая! Я настолько чудовище, что выкупил тебя у опекуна, который был готов продать тебя первому встречному! Поселил в своем доме, выслушивал, как ты меня ненавидишь, и подготовил документы, чтобы вернуть тебе наследство! И при всем этом продолжаю оставаться чудовищем?

Я задрожала, а метку на руке закололо крохотными иголочками. Под ладонями перекатывались тугие мышцы, и тепло от его большого тела вливалось в меня живительным потоком, согревая и даря чувство безопасности.

— Я не знаю, — слабо ответила я, завороженно глядя в его глаза. — Что вы хотите услышать от меня?

Мне нечего было возразить ему. Дракон действительно пока не сделал ничего такого, за что его можно было бы упрекнуть.

Ну если не считать того момента, когда он заявился в мою ванную. И всяких его двусмысленных слов, которые заставляли заливаться румянцем по самые брови.

— Хотя бы спасибо, — внезапно усмехнулся он, и его пальцы легко пробежались по моей шее. — Тогда я буду знать, что делаю все это не зря.

Я сглотнула, стараясь выровнять дыхание, и попробовала высвободиться из его объятий, которые до странности волновали. На мое удивление, он легко отпустил меня, позволив отбежать на несколько шагов.

— Хорошо, я признаю! — во рту пересохло, и слова давались с трудом. — Пока вы не чудовище! Я погорячилась.

Ральф округлил глаза и удивленно посмотрел наверх.

— Что я опять сказала не так? — спросила я, проследив за его взглядом.

— Да вот жду, когда камни с неба начнут падать от твоего признания, — ехидно отозвался он, а на губах появилась легкая улыбка. — Каким богам дары принести за такое — даже не знаю!

— Хватит язвить! — проворчала я. — Я признала, что была неправа, что вы еще хотите?

— Скажи, что хочешь остаться со мной, — хрипло произнес он, — и тогда я землю переверну, чтобы защитить тебя!

Внутри что-то сладко екнуло, и метка на запястье потеплела, посылая волны странной дрожи по телу. Ральф не отводил взгляд, ожидая моего ответа, и едва я открыла рот, как за спиной хлопнула скрипнула балконная дверь, и льстивый голос отчима приторно пропел:

— Господин Морриган, вот вы где, а я с ног сбился, разыскивая вас! Мне бы обсудить с вами нашу сделку на аукционе, с ней возникли кое-какие сложности…

Глава 22

Я вздрогнула от неприятной неожиданности и обернулась. Отчим явно принарядился на прием: отглаженный черный костюм сидел на нем чуть мешковато, белизна рубашки резала глаза, а кокетливый галстук-бабочка подчеркивал торжественность момента.

— Ты тут, — неприязненно произнес он, но тут же спохватился и раздвинул губы в широкой улыбке. — Рад видеть тебя, выглядишь неплохо!

— Что ты здесь забыл? — я невольно задрожала от гнева, глядя в его бесстыжие глаза. — Хватило совести явиться после того, что ты сделал?

Отчим недовольно поджал губы и посмотрел мимо меня, словно я пустое место. Какое свинство!

— Господин Морриган, — сладко прошелестел он, огибая меня и подходя к Ральфу. — Мы можем с вами побеседовать? Выяснился очень деликатный момент в нашей сделке… Не подумайте ничего плохого, я к вам со всем уважением! Но дело есть дело, сами понимаете!

Он так подобострастно заглядывал в глаза дракону, ища в них одобрения, что смотреть было противно. Хотя, чему тут удивляться: сразу после похорон мамы он открыл свое настоящее лицо, когда потребовал выйти за него и родить наследника.

Меня передернуло от воспоминаний, и захотелось вымыть руки.

— Говорите, — лениво произнес Ральф, глядя мне в глаза и едва заметно улыбаясь. — У вас есть ровно пять минут.

Отчим заколебался, неуверенно оглядываясь. Я постаралась гордо вздернуть голову, чтобы не показывать, что меня задело его демонстративное пренебрежение.

— Я бы не хотел обсуждать наши с вами дела при… ней, — нервно пробормотал отчим. — Зачем нам посторонние уши?

Глаза Ральфа вспыхнули огнем, и он вопросительно приподнял темную бровь.

— Каролина, — вкрадчиво произнес дракон, и его голос бархатом прошелся по плечам. — Ты мне так ничего и не сказала… Какое же чудовище ты выберешь?

Дыхание перехватило, и щеки вспыхнули так сильно, что пришлось приложить к ним ледяные ладони, чтобы хоть слегка остудить.

Я понимала, зачем он требует от меня ответа. При каждом удобном случае, Ральф будет тыкать меня тем, что я сама его выбрала, а значит, признала эту сделку и смирилась.

Но сейчас мое положение безвыходное, и он этим пользуется в своих интересах.

Отчим растерянно переводил взгляд с дракона, а потом на меня. Хорошо, что он не понимает, о чем речь, иначе уже набросился бы на меня с требованиями делать то, что говорят и не лезть со своим мнением.

Я с трудом сглотнула тугой комок в горле и, сжав кулаки, постаралась ответить с достоинством:

— Я предпочитаю знакомое чудовище, господин Морриган. Но учтите, что это выбор без выбора!

Уголок губ Ральфа дернулся в усмешке, и он посмотрел на отчима тяжелым непроницаемым взглядом.

— Господин Освальд, я требую, чтобы вы говорили о моей невесте с уважением, — голос Ральфа резал, будто ножом. — Если вы хотите найти во мне врага, то продолжайте в своей манере! Обидите ее, значит,