в синих плащах. В центре площади возвышалось лобное место, которого еще недавно здесь не было, Орис мог бы поклясться. Орис видел солому и промасленные дрова, а поверх стояла огромная клетка накрытая плотной тканью и обмотанная цепями.

А еще стояла сцена. Это была традиция Сешаля, разыгрывать шутовское представление перед казнью. Орис и сур спешились и отдали лошадей конюхам. Лошади нервничали, пугаясь толпы и их решено было отвести подальше. Карету тоже распрягли и она сиротливо осталась стоять на заднике.

Монсеньор приветственно поднял руку, здороваясь с наместником. Герны расступились перед ним и в окружении охраны он пошел вверх по ступеням. На них с неба падала ночь и свет уличных фонарей, было ярко, как днем. С крыш домов в небо поднимались горящие фонарики.

— Ваше невезение утомительно, — сказал знакомый голос владетеля Осеи. Герн Рейнор де Грид спустился к ним и теперь стоял чуть выше на ступеньках, убрав руки за спину. Он весь был начищен до такого блеска, что у Ориса задергался глаз. Велих уронил взгляд и не смел поднять его на наставника, но герн Рейнор вдруг рассмеялся и махнул им рукой.

— Поднимайтесь! Ваше невезение обернулось моим везением, когда вы не вернулись к ночи, я лично собрал отряд, взял магов и отправился к лесничему. Мы перевернули ведь дом и знаете, что нашли? Труп на заднем дворе, — Рейнор был доволен собой. — Это ничтожество убил и закопал свою жену, а всем в деревне говорил, что лечиться уехала. И тут на нашу удачу зверь сам к нам вышел… Задрал троих, зараза, но мы его взяли, сетями взяли! Таких как он, я никогда раньше не видел.

Орис почувствовал, как все внутри задрожало от дурного предчувствия. Он остановился и перевел дух. Его тошнило.

Сур тоже не разделял восторга герна Рейнора, он уже понимал, что сегодня погибнет невиновный и хмурился. Велих был белый и потный, он еле переставлял ноги, но его наставник так радовался победе, что не обращал на него внимания.

— Жаль только во всей этой суете Веридий с сыном сбежали, и девчонка, дочь его, тоже как сквозь землю провалилась, но ничего, еще найдутся. Мы уже послали гонца в Решань.

— Дочь? — непонимающе спросил Орис.

— Ну да, дочь у него. Мне сказали она травы всякие собирает, чайные сборы делает и маринады продает. Пока вы по лесам гуляли, грамард, маги выяснили, что у девочки Веридия вышел серьезный конфликт с мясником, он ей платить отказался и на весь город объявил ее воровкой.

Орис и Кастор переглянулись. Герн привел их к деревянным скамьям, которые специально соорудили ради такого зрелища. Им выделили места в третьем ряду.

— После еще поговорим, — сказал герн Рейнор и ушел, тон его не сулил ничего хорошего.

Все трое сели рядом.

Велих мотнул головой и почесался.

— Блох что ли прихватил? — спросил сур.

— Девчонка эта у Веридия появилась два года назад, после смерти матери Мения, решили все, что он ее за хозяйством присматривать взял, — проигнорировав выпад сура, задумчиво сказал Велих. — Не часто ее в городе видели, но отвары ее зимой многих на ноги поставили.

— Есть у меня мысли на этот счет, — тихо сказал Орис.

Но тут забили барабаны, сдернули ткань с клетки и сердце Ориса рухнуло в пятки.

В клетке был тот самый зверь, огромный, рыжий и полосатый. Он оглядел гудящую толпу сквозь прутья и зевнул. Он излучал королевское спокойствие. Конечно, он ведь пришел к ним сам, подумал Орис. Никогда бы герны его не поймали. Он сдался. Но почему? Ради юродивого лесничего и его дочери? Или ради того, кто так неумело колдует у них под носом, но все еще остается невидимкой. Орис смотрел на зверя. … Раз полоска, два полоска, уши, лапы, хвост из воска… А что, если?

Ориса снова затошнило.

Всю жизнь Орис упрямо отрицал дедовы сказки, но что, если?

Дрожь ужаса поднялась из глубины его нутра. Сур предупредительно коснулся его руки и помотал головой, в глазах его было понимание.

Тошнота наступала, Орис вскочил и бросился искать укрытие. Он отбежал за широкую тень кареты, подальше от оцепления, и там его наконец вывернуло наизнанку. За ним уже бежал Кастор и к удивлению грамарда, Велих.

— А если это Малькольм? — только и смог выдавить Орис. Кастор замотал головой.

— А если нет? Готов поставить все на кон?

— Кем бы он ни был, он все равно человек и заслуживает чтобы его судили, как человека! — вмешался Велих. В глазах его впервые с обращения мелькнула знакомая твердость. — Это преступная магия! Люди должны знать!

Велих был на удивления эмоционален, он не дал суру заговорить и продолжил:

— Хорошо, может не люди должны узнать, но хоть кто-то, в чьей власти предотвратить такое кощунство! Смилуйся Создатель, это ведь каждого так можно обратить! Каждого сделать убийцей!

— Вот уж от кого не ждал таких речей! — ехидно скривился сур. — И что ты предлагаешь?

— Я могу пойти к герну Рейнору и все рассказать! Есть же заклинание, мы сможем доказать!

— Издеваешься? Да они нас рядом поставят и сожгут! — ответил сур и Орис был с ним согласен. Наивность Велиха была поразительна. Церковь никогда не позволит вскрыть такие тайны. Если история Арниса Хельма выплывет и станет известно, что нет никаких Нечистых детей Хатта, одержимых Зверем, а есть всего лишь молитва обращающая и даровал ее Святому Престолу никто иной, как их Создатель, мир канет во тьму, в пучину религиозных войн! Да и новой войны с Зереем в таком случае точно не избежать.

— Тогда обрати меня! — горячо зашептал Велих Орису. — Ты же можешь обратно? Я отвлеку внимание на себя. Может получится хотя бы выиграть время!

Глаза брата Кастора полезли на лоб, он открыл было рот, но не смог ничего сказать, так он был ошарашен.

— Они убьют тебя, Велих, ты это понимаешь? — спросил так же шепотом Орис.

— Сначала пусть поймают!

— Вы оба безумцы! Тут же люди! Вы оглянитесь вокруг! Начнется давка, кто-нибудь погибнет! — еще тише зашептал сур, но при этом сунул руку в карман, достал свою записную книжку и протянул Орису. — Третья страница, первый абзац. Будь внимателен!

— Беги к Реймару Начертателю, мы тебя после найдем, договорились? — сказал Орис. Велих кивнул.

Сур оглянулся через плечо, все внимание толпы и гернов было сосредоточено на площади и на клетке со зверем, но Орису все равно стоило торопиться. Как только шутовское представление на сцене окончится, клетку обольют маслом и подожгут.

Орис открыл третью страницу пробежал глазами текст молитвы и начал