Френчи довольно долго не обращал на менявообще никакого внимания, и я чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Потомон кивнул мне, как-то вяло улыбаясь, и положил шар в одну из боковых луз. Якупил стакан пива и огляделся. Вокруг ничего практически не происходило.Пинг-Понг болтал не умолкая, а я точно не знал, как себя с ним вести. Он неносил никаких «цветов», и я никогда не слышал об Ангеле-китайце, однако беседукитаец вел, словно он – видавший виды ветеран. (Позже мне сказали, чтоПинг-Понг был одержим идеей любым путем попасть в клуб и проводил большую частьсвоего времени, болтаясь вокруг «Бокс Шопа» и «ДеПа». Своего байка у него небыло, но он пытался компенсировать его отсутствие присутствием курносогоМагнума .357 в заднем кармане брюк. На Ангелов этот фокус особого впечатленияне произвел. У них уже был один китаец, механик в местном магазине фирмы«Харлей-Дэвидсон», но тот был спокойным, заслуживающим доверия типом и не такимотморозком, как Пинг-Понг, который выводил «отверженных» из себя. Ангелы знали,что он во что бы то ни стало решил произвести на них впечатление, и от такогочрезмерного рвения им было как-то не по себе. «Он настолько озабочен, чтобыпоказать, какой он классный, – говорили они, – что из-за него одногонас всех могут упечь за решетку»).

Партия в пул закончилась, Френчи сел за стойкуи спросил, что меня, собственно, интересует. Мы проговорили около часа, но егоманера беседовать действовала мне на нервы. Он то и дело выдерживалпаузу, – и при этом заданный вопрос как бы повисал в воздухе, –обращая ко мне лицо с печальной, едва заметной улыбкой… словно намекая на какую-тоочень личную шутку, которую я (по его глубокому убеждению) должен былнепременно понять и оценить. Дух враждебности витал в воздухе, словно дым внепроветриваемой комнате, и через некоторое время я четко усвоил, что этатяжелая атмосфера – из-за меня, и появилась она сразу же, стоило мнепереступить порог этого заведения. Впрочем, это чувство довольно быстрорассеялось. Но ощущение угрозы оставалось – как часть той атмосферы, которойдышат Ангелы Ада. Их коллективная личность настолько переполнена недружелюбиеми агрессивностью, что они даже не дают себе в этом отчета. Они совершенноосознанно напрягаются на многих чужих для себя людей, но даже тогда, когдапытаются быть дружелюбными, Ангелы вызывают отрицательную реакцию. Я былсвидетелем, как они пытались развлечь какого-то постороннего человека,рассказывая истории, которые, с их точки зрения, были очень смешные, но которыевызывают лишь страх и тошноту у слушателя, в чье чувство юмора вставлен совсемдругой фильтр.

Некоторые из «отверженных» понимают, что в их взаимоотношенияхс другими людьми существует пропасть, однако большинство из них искренненедоумевают и оскорбляются, когда слышат, что «нормальные» люди считают ихужасными созданиями. Они приходят в бешенство, когда читают о том, какие онигнусные, но, вместо того, чтобы стянуть в магазине какой-нибудь дезодорант,стремятся произвести еще более отвратительное впечатление. Лишь немногиестарательно работают над тем, чтобы их тело источало обращающий на себявнимание запах. Те из них, кто женат или имеет постоянную подружку, моются также часто, как и большинство людей, не имеющих постоянную работу, и умудряютсяисправить этот «недостаток», как можно чаще пачкая свою одежду*. Такое своегорода сознательное ухудшение собственного образа красной нитью проходит черезвесь стиль их жизни. Сильнейший смрад, по их словам, это вовсе не ихсобственный запах, а запах старой смазки на их покрытых коркой униформах.Каждый Ангел-новобранец появляется на свое посвящение в новых джинсах «левайс»и подобранной джинсам под стать куртке с обрезанными рукавами и пустой эмблемойна спине. Церемонии в различных отделениях клуба отличаются друг от друга, ноапогеем всегда является изгаживание новой униформы инициируемого. Во времяобряда будет набрано ведро говна и мочи, которое затем выливается на головуновичка при торжественном крещении. Или же – он снимает с себя всю одежду истоит голый до тех пор, пока на одежду не выльют ведро помоев и остальныеАнгелы не втопчут ее в грязь.

* Бывалые дамы Ангелов в целом отрицательноотносятся к этому З.Т. (Запаху Тела). «Мой парень однажды выдержал два месяца,не принимая душ, – вспоминает девушка из Ричмонда. – Он хотелпосмотреть, что получится, если жить в полном соответствии с репутацией,которой мы пользуемся среди других людей … Я заработала свищ, да и по любому немогла вдыхать это добро – стало так плохо, что я сказала ему: „Убирайся надругой матрас – я не буду с тобой спать, пока ты не вымоешься“.

После посвящения эта одежда считается его«истинной» и называется «оригиналами», и он обязан носить эти вещи постоянно,пока те не сгниют. «Левайс» окунают в масло, затем вывешивают подсушиться насолнце или оставляют под мотоциклом на ночь, чтобы джинсы пропитались капающейкартерной жидкостью. Когда штаны становятся слишком заскорузлыми для ношения,их надевают поверх новых «левайсов». Часто куртки бывают такими грязными, что«цвета» едва видны, но их не снимают, пока в буквальном смысле безрукавки самине разваливаются на куски. Состояние «оригиналов» – признак положения иххозяина среди «отверженных». Требуется год или два, для того чтобы одежда дошладо той кондиции, когда человек может почувствовать, что он на самом делеподнялся по ступеням табели о рангах.

Френчи и других Ангелов в «ДеПа» интересовало,нашел ли я их по запаху. На еженедельном собрании, которое проходило позже темже вечером, я заметил, что кое-кто носит под своими «цветами» дорогие шерстяныерубашки и лыжные куртки. Когда в два часа бары закрылись, пятеро из«отверженных» заявились ко мне на квартиру, устроив ночную попойку, котораязакончилась лишь под утро. На следующий день я уяснил, что один из них былпечально известным разносчиком паразитов, настоящей ходячей вшивофермой. Ятщательно обследовал мою гостиную в поисках вшей и других маленьких животных,но ничего не нашел. Целых десять дней я провел в нервозном ожидании, полагая,что он наверняка мог оставить гнид, которые все еще пребывали в инкубационномсостоянии, но паразиты не подавали признаков жизни. Той ночью мы играли многопесен Дилана, и довольно долго после этой вечеринки я вспоминал о вшах каждыйраз, когда слышал голос Боба.

Это случилось ранней весной 1965-го. Ксередине лета я стал настолько своим в кругу outlaws, что уже и сам не былуверен, провожу ли я исследование по Ангелам Ада или же они меня самогомедленно, но верно, сжирают со всеми потрохами. Я обнаружил, что два-три днякаждую неделю провожу в барах Ангелов, в их домах, на пробегах и вечеринках. Всамом начале моей «ангельской» эпопеи я не позволял им вторгаться в мойсобственный мир, но спустя несколько месяцев для моих друзей стало совершеннообычным делом столкнуться с Ангелами Ада нос к носу в моей квартире в любоевремя дня или ночи. Их приезды и отъезды вызывали периодический шухер всоседней округе и иногда собирали толпы зевак на тротуаре. Когда слухи об этомдошли до моего хозяина-китайца, у которого я снимал жилье, он прислал своихэмиссаров, чтобы они выяснили, чем же это я занимаюсь на самом деле.