понимал всего этого до Саши. Казалось, что ничего общего со всем этим она не могла иметь. Разве что любопытство.

«Ну… Это сложно», – кажется так она сказала тогда на трубах, протягивая мне бутылку теплого Тархуна. Ничего сложного. Наверное, мне еще рано знать о бунтах, бушующих внутри, хотя их отголоски я уже начал слышать. А что творилась в ее голове?

Я посмотрел на Сашу. Она лежала закрыв глаза и едва заметно кивала в такт музыке. Я дотронулся до ее руки и тихонько сжал пальцы.

Все как в прошлой жизни, о которой пишут журналы с сенсациями и свидетельствами НЛО. Только эту я помнил. Полумрак комнаты, гроза за окном и один на двоих шуршащий плеер.

Сейчас только закипающий чайник и подрагивающий разукрашенный наклейками холодильник.

Заглянув в зал, я рассчитывал отыскать свою глупую тетрадку, которую так настойчиво предлагал Саше. Но ее нигде не было. На стуле сохла ее футболка. По дивану были разбросаны какие-то документы.

– Это все ненастоящее, – сказала она вчера, захлопнув толстую тетрадь на моем столе. После этого я уже жалел, что тот рассказ отдал ей двумя часами ранее.

– Почему? – спросил я, зная ответ. Наверное, как и моя мама, она считает это занятие не достойным, никак не позволяющим выжить в меняющемся мире. Но мама ненавидела не мои альбомы и тетради. И себя такую же глубоко внутри. Я понял это не сразу, но поняв перестал стыдиться своего любимого занятия. Саша же второй раз пыталась поставить на нем крест.

– Просто это – не ты.

Конечно, это не я! Там под темно-зеленой обложкой о космических пиратах, о попавших в беду пилотах в других мирах, о межпланетных сыщиках. Нет, это никаким боком не я. Я сижу дома и смотрю в окно, боясь выйти на улицу выкинуть мусор.

Саша заметила, что я расстроился.

– Нет, постой. Просто… Я не знаю, как объяснить… В этом всем нет ни капли тебя, – она поднялась и потрепала меня по голове. – Поймешь.

День прошел, как и сотни других дней до этого. Но все же немного не так. Я читал, постоянно отвлекаясь на мысли и шорохи в подъезде. Я писал корявыми буквами, а в голове звучало ее «на капли тебя». Когда открылась входная дверь, я выбежал в коридор.

Саша прошла мимо меня, бросила в кресло куртку и закрыла дверь.

– Не приставай к ней, – мама потащила меня на кухню. – Давай чаю попьем. Ты обедал?

– Еще нет, – я присушивался к тишине в зале.

– А завтракал?

– В магазин не пойду, – насторожился я.

– Не надо. Я купила щавель. Сварю суп.

Мы пили чай. Я разглядывал слипшиеся цветные леденцы в вазочке.

– Сегодня на работу?

Мама кивнула.

– Поужинать не забудьте. Я смотрела программу – вечером какой-то фильм зарубежный.

– Если свет не отключат, – буркнул я.

Электричество отключали все чаще. Говорили, что российский свет слишком дорогой, а своих мощностей не хватало. Так и отключали квартал за кварталом, иногда на два-три часа. Часто перед началом интересного фильма или, что еще обиднее, в его середине. Тогда мы сидели со свечками на кухне и с завистью смотрели на горящие огни новостроек за полем. Я лепил фигурки из подтаявшего воска, а мама, нацепив очки, пыталась писать свои контрольные при тусклом свете.

– Спички и свечки знаешь где. Правда сегодня отключали на всю ночь. Вряд ли вечером снова отключат.

Я пожал плечами.

Обедать Саша не вышла. Я взял тарелку к себе, слушал тихие разговоры за стенкой, хотя было не разобрать, и неспеша ел остывший суп.

Вечером мама помахала мне рукой, приоткрыв дверь и убежала на дежурство. За окном раздавался гортанный смех, доносился запах сигаретного дыма, а вроде бы пятый этаж. Я радовался тому, что никуда выходить не нужно.

– Привет, – растрепанная голова Саши просунулась в приоткрытую дверь.

– Привет.

– Кажется я уснула.

Я отложил книжку, поднялся с кровати и так и стоял в центре комнаты.

– Душно, – Саша потерла лицо ладонями и ушла.

Скрипнула балконная дверь. Я, пошел за ней, немного опасаясь того, что сейчас как раз тот момент, когда ее лучше не трогать. Встал рядом, оперившись на холодный железный карниз.

Балкон у нас не застекленный – просто бетонный ящик, висящий над таким же внизу. В углу шкаф с пыльными пустыми банками и поломанная раскладушка.

Саша смотрела поверх плоских крыш и крон деревьев. За домами лежало поле, изрытое глубокими ямами на тех местах, где недавно возвышались высокие стройные антенны. Туда неспешно плыли огромные высокие облака. Как летающий остров из той книжки, которую я прочел, но так и не понял много лет назад. Крест-накрест небо перечеркнули два самолетных следа.

– Что там? – она показала на огни, уже горящие, но еще бледные на фоне неба. Авторынок менял свой дневной уклад на ночное безумие.

– Дискотека, – неохотно ответил я.

– Что, под открытым небом?

– Летом тепло. А зимой они перебираются в клуб за железной дорогой.

Наверное, дискотеку осаждали в основном подростки с новостроек, но Пашка с компанией вряд ли оставляли без внимания такое заведение.

– Давай сходим туда.

Я не поверил ушам. Ни в одной из самых смелых героических фантазий о себе я не приближался к подобному месту. Я затряс головой, наверное, сильнее, чем хотел. Саша посмотрела на меня, вздохнула.

– Слава, я не заставляю. Просто предложила.

– Там опасно, – тихо сказал я.

Она пожала плечами.

– Ты ходил отвязывать того голубя. Помнишь?

С балкона был виден угол школы, а за ним лесок с маленькой могилкой несчастной мертвой птицы.

Я промолчал.

Когда я вернулся в зал, Саша стояла у зеркала и красила тонкие губы маминой помадой. Я не узнал ее сначала. Как-то по-новому заколотые волосы, новая майка и юбка вместо привычных футболки и шорт. Она улыбнулась мне в зеркало и подмигнула.

– Не бойся. Я ненадолго.

Нельзя было отпускать ее. А если позвонит и спросит мама? Врать я не умел, хотя, говорили, что это хорошее качество. Упрашивать, умолять? Закрыть дверь и спрятать ключ?

– Подожди, – еле слышно сказал я.

– Ты чего? – она удивленно посмотрела на меня.

– Не ходи. Пожалуйста.

***

Непривычно тихо в доме. Бывает такая давящая тишина. Оглушающая. Я включил телевизор, но лучше не стало. Рекламные объявления о продаже гаражей бессовестно сдвигали время фильма, а на них не отвлечешься, как ни старайся.

Саши не было уже больше часа. Дискотека за полем уже вспыхнула огнями, оттуда еле слышно доносилась музыка. Зря, зря она так. Не лучшее место для девочки… Кстати, а сколько ей?