немецкие солдаты воюют по всей Европе, ему на первых порах остается лишь вместе с остальными учениками участвовать в «битве за урожай» (Erzeugungsschlacht) у себя на родине. Рихард Вальтер Дарре, рейхсминистр продовольствия, впервые объявил о ней в 1934 году и потребовал повысить урожайность в сельском хозяйстве Германии, чтобы «обеспечить на собственной земле народное продовольствие» и чтобы страна, так же как и в производстве мяса и животных жиров, больше не зависела от поставок из-за рубежа [279]. Как говорится в вестнике рейхсминистерства науки «Наука, воспитание и народное образование Германии» (Deutsche Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung), к работе необходимо привлечь школьников, поскольку они играют решающую роль в том, чтобы «помочь выполнить цели четырехлетнего плана»[280]. Именно сейчас наступил нужный момент, потому что «экономическая блокада наших противников в нынешней войне требует усиленного участия школ», пишет в вестнике школьный советник из Кёльна [281].

Для этой цели особенно подходит шелководство, имеющее давние традиции в Германии. Еще в XVIII веке прусский король Фридрих II для укрепления торговли и местной промышленности поощрял производство шелка, хотя и без продолжительного успеха. Как любили говорить в 30–40-е годы, это объяснялось главным образом тем, что население было недостаточно увлечено делом, а в некоторых случаях жителей даже приходилось принуждать [282].

При нацистах же, по их мнению, шелководство обязано пережить невиданный подъем. Весь процесс четко отрегулирован: цены на яйца и коконы устанавливает государство. Всем производителям шелка разрешается покупать яйца исключительно в Государственном экспериментальном научно-исследовательском институте шелководства в нижнесаксонском городе Целле. Затем, все полученные коконы необходимо сдавать в местное акционерное общество Seidenwerk-Spinnhütte AG или его пункты сбора, разбросанные по всему рейху. При нарушении данных требований и самостоятельном разведении шелкопряда налагается штраф до 10 000 рейхсмарок [283]. Согласно плану, посвятить себя шелководству должны будут прежде всего лица, желающие заработать на разведении мелких домашних животных и не способные выполнять тяжелую физическую работу. К этой выборке относятся и школьники [284].

В апреле на шелковице распускаются первые листья. Первые шелкопряды вылупляются из яиц чаще всего в начале июня. Четыре недели они едят, набирая вес. При благоприятных погодных условиях время разведения гусениц растягивается до сентября, поэтому школьники могут вырастить до трех поколений гусениц подряд [285]. Однако уход за гусеницами – совсем не пустячное дело. Поскольку животные круглосуточно едят, школьникам приходится несколько раз в день уходить за свежими листьями, а это отнимает учебное время. Поздно вечером личинок еще раз кормит учитель.

Ганс очарован гусеницами и жадно впитывает все, что может о них узнать. Разбуди его посреди ночи – и он тотчас наизусть расскажет, от чего зависит выращивание Bombyx mori, как по-научному называется шелкопряд. Расскажет, что при дожде нужно промокну́ть от влаги листья шелковицы, прежде чем давать их гусеницам, иначе слишком мокрая листва вызовет у насекомых энтероколит. Что держать гусениц лучше всего при температуре от 18 до 23 °C, то есть должно быть не слишком прохладно и не слишком жарко, но при этом не слишком влажно и не душно, и следует регулярно чистить места их хранения, чтобы не распространились болезнетворные микробы.

То, что для Ганса и остальных детей является интересным дополнением к обычным школьным занятиям, в действительности несет в себе глубокий смысл, как можно предположить, учитывая большой политический интерес к животным. Разведение шелкопрядов служит не только воспитанию добродетелей у школьников – прежде всего, оно должно познакомить их с национал-социалистической расовой теорией и с «безжалостностью природы»[286]. Представление о «чистоте расы» занимает центральное место в учебных программах нацистов и преподается детям сперва на примере растений и животных [287]. Школьники учатся различать отдельные породы гусениц и знают, что их ни в коем случае нельзя путать. Они также знают, что гусениц, которые окрасились в лимонно-желтый цвет, беспокойно ползают взад-вперед незадолго до линьки или выглядят, будто буквально сдулись, необходимо тут же отбраковать. Учитель объяснил им, что здоровое поколение получится, если только на ранней стадии отсеяны все больные и слабые экземпляры [288].

«Школьные принадлежности»

Ганс принадлежит к тому поколению, которое по-настоящему врастает в идеологию Третьего рейха. В то время, когда ему едва исполняется семь и он поступает в первый класс, немецкая школьная система уже давно унифицирована[289]. В первые годы нацистской власти рейхсминистерство науки прикладывает все усилия к тому, чтобы национал-социалистический дух проник в немецкие школы. Увольняют учителей – евреев, коммунистов, пацифистов и иных критически настроенных педагогов. С середины 30-х годов речь идет о том, чтобы всех без остатка школьников также наставить на единый идеологический курс.

Гитлер, который сам не был примерным учеником, имеет ясные представления о новом школьном образовании: по его мнению, оно должно «давать лишь общие знания», все остальное запутывает детей и перегружает головы. Изучение нескольких иностранных языков он считает излишним и вообще: «Зачем мальчику, который хочет заниматься музыкой, геометрия, физика, химия? Что он запомнит из всего этого? Ничего. От любого подробного изложения следует отказаться»[290]. Намного важнее физическое развитие детей: «Все слабое должно быть выбито», – рассуждает он в одном из многочисленных застольных разговоров в одной из своих многочисленных ставок. «Я прикажу обучать их всем физическим упражнениям. Мне нужна атлетическая молодежь. Это первое и самое важное. Так я искореню тысячи лет одомашнивания человека. Так я заполучу чистый, благородный природный материал. Так я смогу создать новое». Гитлеру нужна «молодежь, перед которой содрогнется мир»[291].

Поскольку здоровое тело в бо́льшем почете, чем деятельный и критически настроенный ум, в расписании стоит до пяти уроков физкультуры в неделю [292]. Кроме того, упор делается на так называемые прививающие убеждения предметы: немецкий, историю – и биологию [293].

Тема расы поднимается на всех уроках, в том числе на математике, как показывает следующая арифметическая задача из учебника по математике для средних классов 1941 года: «Какова вероятность появления еврейского признака в браке двух мишлингов[294] второй степени?»[295] Но именно на уроках биологии должна систематически сообщаться «научная правда» нацистской идеологии. «Национал-социалистическое мышление должно быть биологическим мышлением», – говорится в научном журнале «Биолог» (Der Biologe) в 1936 году [296].

Согласно предписаниям рейсхминистерства науки в 1938 году, одна из задач старшей школы – познакомить с расовой теорией на всех уроках с использованием «научных доказательств», чтобы ученики знали о «расовой обусловленности всех культур»[297]. К примеру, целью обучения